Остров Марго - стр. 5
Почему неприлично? Перед глазами стояла только что виденная картина: сухая вскинутая вверх рука, воздушный пух белёсых волосинок на голове и тёмное пятно пота на майке. Также Марчик заметил, что ноги у этого человека какие-то корявые, в синих прожилках. А ещё у него была борода!
Вечером за семейным ужином мама вдруг вспомнила:
– Серёж, представляешь, мы сегодня деда встретили.
– Георгия Степановича? Он что, выполз из холодильника, или в дабле был?
– Он у нас в дендрарии здоровье поправлял, бегом занимался.
– Значит, в своём теле, даблу-то здоровье ни к чему. Ну, Гриб даёт!
– Говорят, он даблами вообще не пользуется и в Эос не ходит, давно его там не видели. А в холодильнике в буквальном смысле спит, включает анабиоз.
– Ну да. Он же бывший космонавт. Старые привычки.
– По мне, так это сумасшествие!
Марчик, помешивая ложкой горячую лапшичку, подумал: вот почему у старика ноги синие – он их отморозил, когда в холодильнике спал. Но папа говорит, что он космонавт. А все космонавты одеты в скафандры, так в мультиках показывают, как же он отморозил? Может, у него плохой скафандр, с дыркой?
Вскоре этот человек пришёл в их дом. Марчик слышал из игровой комнаты, как гостя встречали родители, потом и сам заглянул в гостиную. Дед в мешковатом костюме, с пёстрым галстуком у шеи сидел в кресле, напротив папы. Оба они дожидались, когда мама приготовит кофе, и молчали. Наконец гость похвалил, как в комнате красиво и сколько в ней аутентичных вещей.
– Не будем, Григорий Степанович, ритуалы разводить. Здесь только одна подлинная вещь, – хозяин дома кивнул на модель парусного корабля, подвешенную к потолку, – её мой предок успел с Земли вывезти. Остальное из креатора. Да ещё у супруги есть комод, он в спальне стоит.
Дед вежливо поцокал, давая понять, что на осмотре комода настаивать не будет. И тоже попенял:
– А у меня только железяки да кое-что из электроники, со своего корабля снял. Милости прошу, Сергей Николаевич, в гости, отсек мой прямо над техническим ярусом.
– Непременно, – ответил Сергей Николаевич и тут же повернулся к супруге, вошедшей в гостиную с кофейником: – Лена, Григорий Степанович приглашает нас в свой… отсек. У него много раритетов.
– Спасибо, – улыбнулась хозяйка. – А вы, Григорий Степанович, решили спортом заняться? Намедни по дорожке бежали.
– Да просто хочу мышцы размять после холодильника. Хорошо здесь у вас, деревьев много, легко дышится. И вот думаю временно перебраться на вашу палубу, домик поставить, не возражаете?
– Палуба, как вы говорите, не наша, дендрарий-то общий.
– Но вы здесь одни живёте, может, думаю, уединение вашей семье требуется.
– Мы в дендрарии живём, потому что у меня работа здесь. Точнее, была. Но и сейчас продолжаю присматривать за подопечными.
– Премного наслышан о ваших удивительных опытах. И что же, эти искусственные животные хорошо плодятся, не мрут?
– Слава Богу, на Планете, где мы их посеяли, популяции устойчивы, там хорошие условия.
– А вы так и не придумали название той планете? Я заглянул в космоатлас, у неё до сих пор числовое обозначение.
– Мы биологи, а не астрономы. Называем просто Планетой.
– А-а, понимаю, – усмехнулся в бороду Григорий Степанович, – оставили эту честь своим подопечным. Что ж, красивое решение. Только надо ведь ждать, когда они там эволюционируют, в разум войдут, чтобы названия свои придумать. Это же уйма времени.