Остров - стр. 56
Юля остолбенела. Ее искали родственники? Неужели Людмила Ивановна? Она торопливо набрала номер с молчаливого одобрения адвоката.
Голос в трубке показался неожиданно знакомым, она узнала это сиплое «Алё».
— Федя, ты? — не веря ушам, спросила она.
— О! Сеструха! — обрадовался Федор. — Ты где шлындаешь? Обыскались тебя уже.
— Что-то случилось? — ее рука сжала трубку.
— Так это… маманя помирает, — Федор шмыгнул носом. — Проститься хочет. Ты приезжай, а? Приедь, ради Христа, сеструха!
Юля замерла. Тетя Нина умирает! Она ж ей вместо матери была все эти годы, а она даже не вспомнила о ней, не позвонила ни разу. Юля пообещала приехать завтра же и нажала отбой. Зелецкий смотрел на нее с хитрым прищуром.
— Ах, Юлия Петровна, Юлия Петровна, наши родственники — это наш крест. Но ведь и без них никуда. Я так понимаю, вам надо ехать? Куда, простите? — Юля сказала. — Так… Я думаю, что Юра с удовольствием отвезет вас туда и обратно. Да, Юра теперь у меня. Очень хороший водитель, просто отличный. Съездите, все уладите, тогда о квартире и поговорим и еще кое о чем.
***
«Ауди» мчалось по шоссе, ловко обгоняя смердящие фуры, с каждым километром приближая ее к прошлому. Вот пошли знакомые с детства дома: въехали на центральную площадь, вместо разрозненных магазинов там возвышался двухэтажный сетевой супермаркет, Юля успела заметить вывеску. Ресторан «Русь» в виде деревянного терема украшен гирляндами воздушных шариков. Свадьба у кого-то, похоже. Она крутила головой, сердце ее прыгало, узнавая магазинчики, улочки, вот здание автовокзала все так же выкрашенное в зеленый цвет и все так же сидят на лавочке бабки с корзинами — ждут автобус до города.
Странные чувства испытала Юля, подъезжая к отчему дому. Он мало изменился хотя краска на стенах пооблупилась, да и забор покосился. Папа бы такого не допустил. Она вышла из машины и открыла скрипучую дверь калитки. Папа бы смазал петли, опять пришло ей на ум.
В доме было тихо и душно. Все окна закупорены. Мухи с негромким жужжанием носились под потолком.
— Есть кто дома? — позвала она и, не дожидаясь ответа, прошла в горницу.
Там сильно пахло лекарствами и немытым телом. На кровати лежала сморщенная старушка в платочке. На бескровном лице остро торчал обтянутый кожей нос. Юля с трудом узнала в старушке тетю Нину. Бог ты мой, а ведь какая красавица была! Она тихонько присела рядом.
Больная вдруг открыла глаза и испуганно уставилась на Юлю. Потом испуг в глазах прошел, сухие губы растянулись в подобие улыбки.
— Девочка моя, Юлечка, — прошептала она и заплакала.
— Тихо, тихо, — Юля с трудом сдержала слезы.
— Вот ты и пришла, — говорила Нина, сжимая ей руку горячими пальцами. — Теперь и умереть можно.
— Да что ты, тетечка Ниночка, — повторяла Юля, — рано тебе еще умирать.
— Э, — Нина чуть слышно вздохнула, — теперь уж все равно. Операцию сделали, все, что можно отрезали, разве это жизнь? Не хочу. Парни мои уже выросли, зачем я им? Петруша умер. Никому не нужна…
— Мне нужна. У меня же, кроме тебя, никого не осталось.
— Девочка моя, — Нина показала на стакан воды. Юля поднесла ей питье. Та сделал два небольших глотка, и откинулась на подушку. — Ты меня не кори, я тебе сказать должна. Смертушка уже рядом, а я не могу уйти не покаявшись, может, простит господь. Он ведь добрый. Хотя нет, не простит, так, может, хоть послабление сделает. Не перебивай меня, — остановила она Юлю, открывшую было рот. — Я виновата, девочка моя, перед тобой, ой, как виновата, — она снова заплакала. — Петя ведь мой был. Мой. Да я ведь, дуреха, не дождалась его. Как ушел в армию, да в Афган, так мне маманя все уши прожужжала: «Убьют, покалечат, будешь потом с калекой всю жизнь маяться». А тут и Степан из армии пришел и ко мне, а я и не устояла. А он пьющий оказался, всю жизнь мне поломал. А Петя отслужил и на сестренке-то моей и женился. Я думала назло мне, а он ведь ее любил! Как любил! Я все смотрела и завидовала. Завидовала, слышь, сестре завидовала! Злилась на нее. Увела, мол, жениха! Петя и не пьет и дом в порядке держит и Лиза всегда нарядная, веселая. Завидовала. — Нина зашлась тонким хихикающим смехом.