Оставь страх за порогом - стр. 58

– Но, господин полковник…

– Радуйтесь, что в помощи нуждается один человек. Перейдем к делу. Как скоро очистят путь и, главное, завершат ремонт паровоза?

– Ремонтная бригада трудится не покладая рук. Путь расчистим через час, от силы через два. Сложнее с паровозом, где разрушена топка. Главное, погиб машинист, без него невозможно продолжить путь. Хорошо бы запросить Ростов, попросить срочно прислать новую бригаду.

В диалог вмешался третий:

– Позволь, Олег, офицер ни в чем не виноват, не стоит снимать с него стружку. Считаю, надо поискать в населенном пункте человека, умеющего водить паровоз, а пока заняться исправлением того, что произошло в результате диверсии. Существенную помощь в поисках нового машиниста окажет пленный, который, без сомнения, знаком с жителями ближайшего хутора, знает их профессии.

– Вряд ли можно рассчитывать на помощь пленного. Типичный большевистский фанатик, с подобными невозможно разговаривать, вести переговоры или просто иметь дела. Дерзок, нагл, говорит расхожими лозунгами.

– Встречал немало подобных, молящихся на Ленина, Троцкого, готовых положить голову на плаху, лишь бы победил придуманный их Марксом эфeмерный коммунизм.

Магура помотал головой, желая прогнать непрекращающийся в ушах монотонный гул. «О каком толкуют фанатике? Уж не об Аристархе ли?»

Разговор командира бронепоезда и генерала продолжался:

– Пленный скорее умрет, нежели согласится указать адрес нового машиниста и ремонтников. Пoдобные ему не идут на сотрудничество, считают это предательством своей революции.

– Не помешает попытаться. Посулите сохранить жизнь.

«Говорят точно про Аристарха, – удостоверился Магура. – Сумел-таки остановить бронепоезд».

Чекист собрался встать, но на плечо легла рука Пашки:

– Лежите! Нельзя вам подниматься и ходить тоже! Свалитесь, и память вновь отшибет.

– Память меня никогда не покидала. Ты-то как?

– Не кашляю. Меня ни пуля, ни болезни не берут.

– Кто меня сюда уложил?

– Беляки. Решили, что тоже ссадили с поезда.

Магуpa мысленно похвалил Пашку: «Ничего не скажешь, ловок и хитер! При мне не было документов – мандат с партбилетом остались в гимнастерке, а она, по всему, погибла при артобстреле. Могу выдать себя за кого угодно, главное, не проговориться, кем являюсь на самом деле, откуда приехал. Лучше, чтоб не засыпаться, набрать в рот воды, будто лишен способности говорить, вместе с речью лишился слуха».

Гул в голове прекратился и чекист начал продумывать план своего поведения с врагами, как лучше играть роль немого и глухого.

– Шибче ногами двигай!

Приказ относился к Ляхову, которого под конвоем привели на станцию. Руки милиционера были связаны за спиной, на лице запеклась струйка крови, ворот гимнастерки оторван.

Увидев чекиста, Ляхов поспешил отвернуться, чтобы ненароком не показать своего знакомства с ним, лишь чуть сбавил шаг, отчего конвоир ткнул дулом карабина под лопатку.

Ляхов резко обернулся, впился взглядом в солдата, давая понять, что за насилие, даже будучи связанным, даст сдачи.