Оставь страх за порогом - стр. 57
– Спасибо, прибыли как нельзя кстати, – заспешил благодарить Сабашников. – Если бы задержались, меня с господином генералом увезли в Царицын. Еще могла обвалиться крыша, мы оказались бы погребенными под развалинами.
Пережитое сделало Сабашникова излишне разговорчивым, он говорил бы долго, но офицер перебил:
– Знакомы эти граждане, сидели с ними?
Селищев всмотрелся в чекиста с Пашкой.
– Увы. По всей вероятности, как и я с Сабашниковым, высажены с поезда. Видимо, содержались в соседней камере, – генерал потерял интерес к мальчишке и лежащему у его ног. – Кто командует бронепоездом?
– Полковник Кумынин.
– Олег Янович? Приятная неожиданность, буду рад встретиться со старым товарищем. Куда держали путь?
– В Царицын.
– Началось долгожданное наступление?
– Так точно. Имеем приказ очистить подступы к городу от обороняющих его частей, подавить очаги сопротивления, какие могут встретиться, захватить вокзал, тем самым не позволить красным удрать. Следом за нами двинутся главные силы с техникой, в том числе артиллерия, танки, конница.
– Зачем обстреляли разъезд? За исключением допрашивающего меня с Сабашниковым милиционера здесь нет военных.
– Виновные в обстреле без приказа будут примерно наказаны.
– Ведите к своему командиру, хочу обнять однокашника по училищу. Поторопитесь, иначе бронепоезд уйдет без нас.
– К сожалению, вынуждены задержаться на неопределенное время. Необходим ремонт паровоза, который подвергся диверсии со стороны неустановленного лица.
– Диверсия серьезная?
– Не могу знать.
Атаман П. Н. Краснов:
Для наилучшего обеспечения границ Всевеликого Войска Донского моя армия должна летом, в крайнем случае в начале осени, выдвинуться за пределы области, занять Царицын… Но несмотря на всю силу почти самодержца, я чувствовал себя беспомощным… Прекрасно понимал, что вынужден идти в поход не во имя освобождения родной отчизны от большевиков, а ради военной добычи, ради грабежа, на что рассчитывали мои казачьи войска.
Магура с трудом разжал ставшие тяжелыми, словно налившимися свинцом веки – все вокруг было мутным, нерезким. Услышал неподалеку голоса, обрадовался: «Слух в полном порядке, и могу руками шевелить… Что произошло? Помню, начал умываться, потом память отключилась…»
Осмотрелся и понял, что находится в зале ожидания станции. Прислушался, за неплотно закрытой дверью разговаривали двое, один голос был прокуренным, строгим, второй заискивающим.
– Ясным русским языком сказано перед отправлением: оборудовать одно купе для раненых, взять аптечку с необходимыми для лечения средствами медицины. Из-за непростительной халатности, граничащей с воинским преступлением, теперь негде разместить раненых. Мы ехали не на пикник, нас ожидали бои, людские потери, ранения.
– Смею заметить, что раненых лишь двое, первый солдат получил незначительное ранение в плечо, после перевязки уже вернулся в строй.
– А второй?
– Второй контужен. Временно лишен возможности слышать и говорить, посему не знаем его имени, звания.
– Что скажете об отсутствии на бронепоезде квалифицированной медицинской помощи?
– Смею доложить, что наш поручик два года учился на фельдшерских курсах, проходил практику в больнице.
– Очень сомневаюсь, что его познания в медицине помогут контуженному встать на ноги, вернуть слух, голос.