Остановить Демона - стр. 62
Пожилой усатый участковый с двумя молоденькими солдатиками сидел на брёвнышке, коленями крепко зажал термос. На траве лежала развёрнутая газета в жирных пятнах. Участковый наклонился, взял с неё два бутерброда, протянул служивым, точно наседка, заботливо квохтал:
– Давайте, детишки, подкрепитесь, уже больше четырёх часов прошли, а я вашему начальству обещал заботиться. Быть понятым – дело непростое. Здесь терпение нужно и выдержка. Нате вот ешьте, сейчас чайку налью. Солдат интеллигентного вида с тонкими чертами лица отворачивался, морщась:
– Да как можно есть? Столько крови, а запах… меня стошнит сейчас. Второй – круглолицый деревенский паренёк в фуражке на затылке, с носом картошкой и рыжим чубом волос, улыбался:
– А мне сё равно, хлавное, шоб в утробе не урчало, давайте я и за нехо слопаю. Кохда дед порося резал, воротиться не велел, а потом ещё и кровь тёплую пить заставлял. Ховорил, в войну на фронте это спасение было. Отохо и врахов одолели! А чем у нас не фронт? Вон какое побоище!.. Его напарник, слыша приятеля, натужно икал, закрывал рот ладонью, отворачивался.
Местные оперативники изредка останавливались передохнуть, выпрямлялись, потирая поясницы, посматривали на Седельникова, его двигающиеся над машинкой кулаки размером с пивные кружки. Через минуту снова углублялись в работу, старались угодить. Изредка показушно посматривали на часы и по сторонам, думали – пора бы уж ехать в отдел, перекусить да начать местных гопников таскать допрашивать, кто что видел или слышал.
Неожиданно раздался нарастающий шум мотора. Все повернули головы к шоссе.
Прямо с асфальта вниз на место происшествия съехала перламутровая малиновая иномарка, резко затормозила перед красными «жигулями».
На лицах сотрудников мелькнула тревога, стали переглядываться, смотрели на Седельникова – как он отреагирует? Василий Иванович завёл правую руку подмышку, взялся за рукоятку пистолета. Большим пальцем отщёлкнул кнопку шлейки кобуры, спустил флажок предохранителя. Из машины вольготно вышел коренастый молодой мужчина лет двадцати пяти с холёным самодовольным круглым лицом. В кожаной куртке, надетой поверх спортивного костюма, в иностранных кроссовках и бейсболке на глаза. На поясе висела чёрная сумочка, на шее – толстая блестящая цепь. Осмотревшись, громко с апломбом спросил:
– Ну… и кто здесь главный? – поочерёдно обвёл присутствующих надменным взглядом. Он хорошо помнил наставления начальника о том, что их недавно созданное управление является единственным борцом с организованной преступностью – высшая каста, поэтому старался держать фасон.
– Наверно ты, – громко заметил Седельников, – судя по машине и внешнему виду. Цепь-то золотая или серебряная? – сам вернул предохранитель пистолета на место, защёлкнул кнопку на кобуре, отпустил рукоятку. Подумал – сколько идиотов он успел повидать за свою службу, а особенно в погонах. Похоже – этот был из их числа. Оперативники улыбнулись, участковый на скамейке хихикнул в кулак. Гость смутился:
– Не понял, а при чём здесь цепь? Седельников сплёл руки на своей широкой груди:
– Не знаю, как к тебе обращаться – ты бригадир или бык? Форма одежды в комплексе вызывает противоречие. Гость сделал невозмутимое строгое лицо, решил прекратить дурацкие шуточки и показать, кто он такой. Достал из барсетки на поясе красную книжечку: