Остановить Демона - стр. 58

– Ерунда какая-то, ничего не понимаю. Музыка вроде ничего, а слова слишком заумные, – вспомнил пересуды о музыке своих бывших командиров, важно сообщил: – Вот то ли дело «Битлз» или «Ролен стон»! Духов снисходительно хмыкнул, посмотрел на приятеля, пояснил:

– Нее… это совсем не то, они же иностранцы, русской жизни не знают. Ты просто никогда нашей музыкой не увлекался. Понимание постепенно приходит как наука. Сначала попса, затем походные песни, далее шансон, а потом уже выше к вершине – «Машина времени», Виктор Цой, Игорь Тальков, Высоцкий… Васильев усмехнулся, перебил:

– А на вершине что, твой «Наутилус Помпилиус» сидит?..

– Не… на вершине БГ!

– А это ещё кто?

– Ну, группа «Аквариум»… – глазки Валентина неожиданно забегали, он посмотрел, не возвращаются ли старшие приятели, тихо спросил: – А как начальство, деньги-то платит?

– Платит, – усмехнулся Васильев, а тебе зачем? Духов закатил глаза:

– Машину мечтаю купить и «Мортал Комбат» последнюю версию. Дмитрий сделал удивлённое лицо:

– Это что такое?

– Игра такая компьютерная, с чудищами сражаться. Сначала трудно было, а теперь уже ничего… научился!

– А… – с иронией усмехнулся Васильев, – тогда в реальности будет проще! Обида за «пионерку» прошла, Духов почувствовал искреннюю взаимную симпатию от общения с этим парнем, на душе стало уютно и светло.

В кабинете руководителей отдела по раскрытию убийств в Ленинградской области дым стоял коромыслом. За рабочим столом в чёрном кожаном кресле одиноко сидел сам начальник, полковник Сергей Моисеевич Шапкин – маленький, тщедушный с остреньким личиком, мышиными глазками и крупноватым бугристым носом. Жирные ослабленные волосы растекались по маленькому черепу, неряшливо покрывали болезненные непропорционально большие продолговатые уши. Тараканьи усы топорщились в стороны и были очень подвижны в зависимости от настроения. Было ему немного за сорок, хотя выглядел на шестьдесят. Сосредоточенно ненасытно курил, точно стремясь как можно быстрее опустошить очередную пачку «Беломорканала». Дымил паровозом без остановки – новую папиросу прикуривал от предыдущей. Окурок нервно давил в пепельнице. Весь стол был занят служебной документацией: оперативные дела, папки с планами работ и отчётами, докладные и объяснительные от сотрудников. Поверх всего Сергей Моисеевич положил любимую газету «Комсомольская правда» и внимательно её изучал. В зависимости от информации усы его – то поднимались, и тогда он закручивал их щепотью в колечки, то опадали, и он недовольно сопел, сочувственно приглаживал их большим и указательным пальцами вниз, точно донской казак. На страницах газеты красовались полуобнажённые девицы, напудренные лица знаменитостей, реклама лекарств, поднимающих потенцию. Беломорина дымилась в отведённой руке. Полковник наслаждался содержанием жёлтой прессы, улыбался, сопел, крутит газету, точно мог рассмотреть прелестниц со всех сторон.

Неожиданно без стука распахнулась дверь, и на пороге появился генерал Александр Яковлевич Горбань – высокий крепкий мужчина пятидесяти лет с железной поступью. Мочалка чёрных густых волос возвышалась над крупными чертами лица: мохнатыми насупленными бровями, орлиным носом, пронзающими горящими глазами. Шапкин подскочил точно ужаленный, на лице отразился ужас, кинул газету под стол. Вытянулся по стойке «смирно», с испугу прохрипел: