Остановить Демона - стр. 45
Свалившийся с руля алюминиевый бидон оставался лежать в траве на боку. Крышка, привязанная верёвочкой к ручке, откинулась, белое свежее молоко вытекало на землю.
2. Сборы Разгуляева
На круглом столе в гостиной пронзительно и долго звонила белая толстая трубка телефона. Рядом лежала новенькая милицейская фуражка. По стенам висели детские рисунки вперемежку с милицейскими грамотами. Было солнечное утро, и на матовой стеклянной филёнке закрытой кухонной двери отражалась подвижная тень. Изнутри приливами нарастал возмущённый невнятный женский голос, заглушаемый глухим хлюпаньем, металлическим стуком и плеском воды. Наконец дверь кухни распахнулась, и появилась женщина лет тридцати пяти в длинном фартуке поверх яркого платья и чёрных резиновых перчатках, её голова была повязана косынкой. В одной руке она держала вантуз, в другой – длинный ёршик. Приятное лицо женщины исказили раздражение и агрессия. Трель звонка продолжалась, и она энергично направилась к телефону, ругаясь по дороге:
– Ну, хоть бы раз… хоть бы раз что-то сделал по дому, ментяра! Что, опять уработался вчера? К телефону подойти не можешь? Мне никто в этом доме не звонит – только ему по десять раз на дню. Зачем, если его дома не бывает? Всю Ленинградскую область истоптал. Звоните ему по деревням, по сёлам, ищите его в избушках на курьих ножках… в лесах! Зачем сюда звонить?..
Женщина взяла ёршик и вантуз в одну руку, другой подняла телефонную трубку. Прижала к уху. Внутри что-то трещало, шипело. Она зажала трубку между ног и свободной рукой вытянула из неё длинную антенну, снова приложила телефон к уху. Гнусавый нетерпеливый мужской голос требовал к телефону Разгуляева. Вместе с трубкой она подошла к закрытой двери спальни. Попыталась её открыть на себя, взялась за круглую пластиковую ручку рукой, в которой держала телефон – не получилось. Затем другой рукой – мешал ёршик с вантузом, по ходу дела продолжала тихо бурчать:
– Сегодня суббота. Кому это всё надо, что за служба такая, чему вы там все служите?.. Она зло несколько раз стукнула в дверь ногой, негромко возмутилась:
– Да проснись же ты, чёрт усатый, а то сейчас всё брошу… Дверь неожиданно тихо отворилась. На уровне пояса появилось оплывшее круглое усатое лицо Степана с узкими заспанными красными глазами и торчащими усами. Наклонившись, он стоял в майке-алкоголичке и семейных трусах, держался за ручку изнутри. Хрустел прокуренным похмельным голосом:
– Родине служим, милая, Родине… – кашлянул, с испуганным видом прижал указательный палец поперёк губ, другой рукой показал жестом, что он ушёл, – подвигал указательным и средним пальцами, опущенными вниз. Женщина категорично покрутила головой – настырно протянула трубку.
Степан вздохнул и наклонился, прикладывая к трубке ухо, немного послушал – знакомый голос начальника продолжал ругаться.
Разгуляев сморщился, изогнув усики, махнул рукой, ушёл вглубь спальни, на ходу недовольно бурча:
– Скажи этому лопоухому, что я и так на работе. Уехал в район на происшествие. Сегодня выходной, какого чёрта он мне звонит, обзывает пьяницей? Ерша ему в глотку! – лёг в кровать и накрылся одеялом с головой. Настроение женщины мгновенно изменилось – она радостно улыбнулась, выключила телефон, упёрлась антенной в стену, убирая её в белый корпус. Голос стал весёлым: