Остановить Демона - стр. 23
– Посмотреть хотел, сколько грешила, как много морковки съела нечестивица.
– Ну и что, нашёл морковь?
– Не нашёл, поэтому я ей морковку в рот воткнул, чтобы Боженька не забыл, за что грешницу наказал, Боженька всё видит, он мою руку ведёт… Разгуляев сел на стул рядом с парнем, положил перед ним на стол листок бумаги, дал ручку, горько вздохнув, погладил его по голове:
– Пиши, Васютка божий человек, как Боженька бабку наказал твоими руками, – повернулся к Гордееву: – Вот так Николай, не каждая рыба клюёт на муху! Иди, зови прокурорского следака, пусть оформляет. Васютка утёр рукавом лицо, взял ручку, наклонился над листом бумаги, начал медленно выводить буквы.
5. Решетовы и Тимины смотрят квартиру в Тосно
Лестничная площадка старенькой хрущёвки в городе Тосно Ленинградской области давно не видела влажной уборки, мелкий мусор и скатавшаяся пыль притаились вдоль плинтусов. Стены в нецензурных надписях. В углу – большое ведро для пищевых отходов, из которого уже начало вонять сырой гнилью и плесенью. Деревянные перила оторваны – лежали внизу вдоль лестницы. Электрические счётчики выглядывали наружу проводами, любительски скрученными синей изолентой. В нос бил привычный запах кошачьей мочи и кислятины.
Роман и Надежда Решетовы замерли у поцарапанной двери с блестящим глазком. Посмотрели друг другу в лицо, счастливо улыбнулись в предвкушении новой открывающейся странички их совместной жизни. Они уже пару лет были женаты, гадание бабушки частично сбылось, но узнать об этом она не успела – умерла. Рядом с молодыми стояла пожилая чета Тиминых: маленькая полная богомолка Ольга Ивановна с кругленьким сморщенным лицом, робко выглядывающим из чёрного платка, и Михаил Сергеевич, крупный ширококостный мужчина с большим угреватым красным носом пьяницы. Обоим за шестьдесят. Роман кивнул молодой жене и решительно нажал кнопку звонка. За дверью послышались шаги, раздался недовольный мужской голос:
– Кто там? Надежда в нетерпении оттолкнула мужа, прижалась кулачками к двери, залопотала:
– Это мы, Надежда и Роман, нам нужен Владимир Борисович Соколов. Мы покупатели вашей квартиры. Я вам звонила по объявлению, договаривалась о встрече…
– Ах, да! Я забыл, – прервали за дверью. В открытом проёме появился рыжеволосый парень чуть за двадцать лет с неприятным амбре изо рта и деревенским плоским лицом, усыпанным крупными веснушками, – проходите! А вы с моим агентом не связывались? Надежда удивлённо пожала плечами, слегка испуганно возмутилась:
– Зачем нам агент? Мы же с вами договаривались на осмотр квартиры! Решетовы и Тимины зашли внутрь, через прихожую проследовали в гостиную. Двухкомнатная квартира была захламлена, на вешалке старушечья одежда, прокуренный затхлый воздух отдавал несвежей пищей.
Соколов остался в прихожей, его голова с похмелья раскалывалась, скептически наблюдал за клиентами, пожал плечами:
– Да, пожалуйста. Гости парами разошлись по квартире. Решетовы подошли к окну гостиной, сделали вид, что смотрят на улицу. Надежда чувствовала себя точно на иголках, дрожала от нетерпения, хотела, чтобы всё случилось быстрее, желала кого-то подтолкнуть или дать пинка. Обняла мужа за плечи, прижалась, зашептала:
– Ты старинные бабушкины драгоценности продал? Теперь на квартиру хватит?