Осколки - стр. 2
– Если выберемся отсюда, представлю его к награде.
Чуров попытался улыбнуться. В слуховой трубке послышался голос сквозь грохот и треск.
– Эй, на мостике, есть кто живой?!
– Каперанг Декапье. Как у вас там дела?
– Заливает, ваше благородие. Лейтенанта убило, мичмана тоже. Так что я здесь старший.
– Слушай меня, стоп правая, левая – вперед. Давай потихоньку.
Внутри корабля все загудело, миноносец дернулся, и потихоньку стал выходить из крена. В этот момент на баке рвануло, Декапье отбросило в сторону. Чурова стукнуло головой о переборку. По его виску потекла кровь.
– Черт! – На баке зависло белое едкое облако. – Шимоза! Черти, попали! – Поднявшись, Декапье посмотрел на японский миноносец прямо по курсу. – Эй, в машинном, как слышите меня?
– Слышим, слышим… черти… Вода всюду. У вас там как рвануло, так мы здесь все и перекрестились.
– Вот что, видать пришло наше время. Давай обе машины полный вперед. И не подкачай там, слышишь?
Внизу замолчали. Потом, словно из далека, пришло:
– Помирать будем?
– Да. – Прошептал Декапье в трубку.
Машины загудели, и миноносец пополз, набирая ход, прямо на японский корабль. Декапье бросился к баку. Орудие все разворотило. Повсюду разбросаны куски металла, покрытые дьявольской смесью копоти и крови. В этом месиве лежал мичман. Его губы что-то шептали. Каперанг наклонился к мичману.
– Орудие… сукины дети… заряжай… – расслышал он.
Клод Декапье поднял лицо к небу. Потом посмотрел на японский корабль, и поднялся во весь рост.
Очередной снаряд угодил в артиллерийские погреба. Корабль вздрогнул, словно живое существо, и огромной черной впадиной с корявыми металлическими краями, образовавшейся там, где был форштевень, стал зарываться в воду. Воздух с шипением вырывался из всех дыр и пробоин.
За секунду до взрыва увидел каперанг в черных сгустках дыма образ своей жены и сына, а после, переведя взгляд на японский корабль, в бессильной ярости и злобе успел выкрикнуть самые бранные слова в своей жизни.
Когда корма русского корабля скрылась под водой, с японского миноносца из главного калибра прозвучал выстрел в небо…
(Адмирал Небогатов в ходе этого сражения САМ сдал четыре корабля в плен японцам).
* * *
Осень в Маньчжурии напоминает осень в Сибири, правда без знаменитых сибирских морозов, которые начинаются задолго до зимы. Та же тайга, обступившая многочисленные сопки, то же низкое свинцовое небо, проливные дожди вперемешку со снегом…
Четыре орудия, находящиеся в подчинении капитана Каретникова Павла Савельевича, занимали выгодную позицию на сопке, что позволяло вести обстрел небольшой долины. Тайга не тронула ее, остановившись как бы в немом изумлении перед открытым пространством между двумя рядами сопок. Этот проход не являлся направлением главного удара японских сил. Но кто-то в штабе мудро рассудил обеспечить здесь огневое прикрытие, дабы японцы не могли взять русские войска с флангов. Под проливным дождем Каретников не раз благодарил этого неведомого ему офицера, ибо с начала сражения японцы трижды пытались пройти долиной маленькими отрядами, при поддержке всего одного орудия. И каждый раз их останавливала огнем батарея Каретникова. Почему японцы посылали сюда небольшие отряды вместо быстрого и масштабного прорыва, Каретников не задумывался.