Осколки льда - стр. 7
Вторым уроком сегодня литература, что мне хоть немного интересно. Вот читать я всегда успеваю, ведь мы очень часто ездим в другие города. Я включаю аудиокнигу или беру с собой обычную бумажную и погружаюсь в чтение. Моя команда подшучивает над этим. Но чем мне еще заняться, пока мы в дороге? Слушать про жизнь парней мне не особо интересно, а про свою рассказать нечего: был в школе, сходил на тренировку, потом лег спать.
Я подхожу к двери класса, стучусь и захожу. Сначала думаю, что зря пришел, но, увидев на доске имя одного из моих любимых писателей, я с радостью подсаживаюсь на свободное место к моему школьному другу Женьке.
– Тимур, ты читал Сэлинджера? – спрашивает Алла Владимировна, учитель русского языка и литературы. Кажется, ее зовут именно так. Я бываю в школе не так часто, чтобы запомнить имена всех учителей.
– Да. «Над пропастью во ржи», – отвечаю я.
Весь класс оборачивается и глазеет на меня. Да-да, все очень удивлены тому, что я вообще умею читать. Некоторые думают, что я и букв-то не знаю. В нашем классе есть ботаны, Илья и Егор. Они всегда готовы к каждому уроку и задают нам, обычным парням, высокую планку. Я никогда не выделяюсь, контрольные работы пишу по отдельному расписанию, а мои оценки видит только учитель. Поэтому все так удивились, что я читал Сэлинджера.
Кира смотрит на меня, я киваю ей в знак приветствия, посылая улыбку. Она так и не ответила на мое сообщение, хоть и прочитала. Понимаю, что вряд ли Кира захочет учить меня играть на гитаре, если мы не обмолвились за последнее время и десятком слов, не считая обычных приветствий при родителях и дежурных фраз.
Она быстро отворачивается. Ее подруга Аня шепчет ей что-то на ухо, потом смотрит на меня и улыбается, получая улыбку в ответ. Я стараюсь быть милым со всеми одноклассницами, ведь они покупают билеты на матчи. Даже если поклонницы раздражают, тренер всегда говорит, что нужно поддерживать образ. Притворяюсь я хорошо.
– Но сегодня мы поговорим о судьбе писателя, а не о его произведениях. Кто-нибудь знаком с биографией Сэлинджера? – спрашивает учитель, вырывая меня из мыслей.
И снова я поднимаю руку, но не один, руку поднимает и Кира. Ничего удивительного – по словам ее мамы, она та еще заучка.
– Тимур, что ты можешь рассказать? – Конечно же, спрашивают меня. Это такая редкость, когда я готов к уроку, на который пришел.
Письменные задания я еще делаю, а вот с устными даже не заморачиваюсь. Финчу на месте. У меня выходит вводить в заблуждение соперника, а в данном случае – учителей, что я знаю больше, чем есть на самом деле.
– Он жил отшельником. И не продал права на экранизацию «Над пропастью во ржи». Сэлинджер считал, что лучше него никто не изобразит Холдена. И вообще, очень многое в романе было его собственной биографией, – произношу я, наслаждаясь минутой триумфа. В школу ходить не так уж плохо, когда ты знаешь то, чего не знают другие. – Например, образ Салли он списал со своей подруги Уны О’Нил, которая бросила его и вышла замуж за старикана ради денег, – заканчиваю я практически под аплодисменты мужской части команды. Точнее, класса, я же не на льду.
– Уна очень любила Чаплина! – вдруг слышу возмущенный голос Киры.
– Думаю, она очень любила его деньги, – начинаю спорить я.
Не видать мне игры на гитаре. Ох, не видать! Зря я запустил шайбу: и гол не забил, и команде не помог. То есть и с Кирой поругался, и с гитарой пролетел.