Осиновая корона - стр. 126
Лис и Шун-Ди переглянулись.
– Коронники? А почему такое странное название? – невинно спросил Лис.
Мясник брезгливо поморщился, достал из-под прилавка свиную голову и с громким стуком водрузил её на колодку для разделки.
– Да тем, кто грамотный, они всё письма рассылали – на синей бумаге, а в углу герб с золотой короной. Говорю же: тронутые, да помилует их Дарекра в чертогах смерти!
Синяя бумага и золотая корона. Шун-Ди знал, что прежние знамёна Ти’арга – времён до Великой войны – были синими, с золотой окантовкой.
Эти цвета и корона означали свободу.
Шун-Ди видел, как алчно дрогнули ноздри Лиса – вовсе не от смеси мясных запахов. И понял, что этой ночью Двуликий напишет ещё одну песню.
***
Гостиница, где они остановились (в Веентоне, с его невеликим выбором, их было всего две – причём одинаковой степени убогости: Шун-Ди не сомневался, что его приятели-купцы побрезговали бы даже порог переступить), носила гордое имя «Ворота героев». Непомерно гордое для потемневшего от копоти, выкрашенного ядовито-зелёной краской здания на хлипком каменном фундаменте. Как пояснил Шун-Ди и Лису словоохотливый хозяин, его отец, прошлый владелец, переименовал гостиницу после взятия Академии альсунгцами. Его друг и названый брат, мечник, погиб в пехоте Ти’арга, защищая знаменитые Ворота Астрономов. И с тех пор на грубо сколоченной табличке над входом красовался не полунепристойный рисунок с лягушками, как раньше, а изображение ворот в окружении звёзд.
Шун-Ди тянуло полюбопытствовать, кого отец хозяина считал «героями»? Вряд ли победивших воинов королевы Хелт. А если так, при внимании властей у него могли бы начаться большие неприятности…
Но, видимо, наместнику и королю было мало дела до захудалой гостиницы в приграничном городишке на северо-западе. И Шун-Ди решил не задавать лишних вопросов: в Минши детей с младенчества учат уважать чужие тайны. Ведь Прародитель дал каждому и жизнь, и право ею распоряжаться; сталкиваясь по торговым делам с ти’аргцами, дорелийцами и (особенно) кезоррианцами, Шун-Ди с каждым разом понимал их всё меньше. Для них лезть в чужие дела было совершенно естественно – и их не смущало, что Шун-Ди теряется от вопросов по поводу годовых доходов, мнения о Великой войне или вере в Прародителя. Отвратительное чувство – будто посторонние копаются пальцами в его миске с рисом.
А ти’аргцев, тем не менее, всё ещё считают народом учёных и мудрецов… Даже сейчас, когда на них так ощутимо влияют прямолинейные нравы альсунгцев – от суеверий и отвращения к магии до страсти к морю и презрительного отношения к женщинам. Удивительно, как долго не отмирает привычка.
К тому же – хватит уже и того, что им самим снова придётся прятать Инея. А с таким малобдительным стражем, как Лис, это вдвойне трудно.
Впрочем, Лис как раз, наоборот, запросто сблизился с хозяином: уже в их первый вечер в Веентоне, когда выезд на тракт отложился из-за очередного дождя, он увлечённо болтал с ним о политике над бутылью вина с пряностями. Изысканную ругань в адрес «потрясающего безумца»