Осиновая корона - стр. 100
И мать, разумеется, никогда не рассказывала, что полагается делать в подобных случаях.
В подобных?! Что за чушь? Твоя мать хоть раз видела, как вылупляется дракон? О Прародитель, что я…
Он не успел довести мысль до конца. Самый верхний кусок чешуи, с острого конца, отвалился и в шлепке белой жидкости (чуть мерзкой на вид – вроде слизи) упал на пух. Шун-Ди зашипел от боли: не заметил, как занозил руку ящиком, слишком сильно стиснув его края.
Из образовавшейся дыры, прорвавшись сквозь белое и серебристое, показалась крошечная головка, покрытая чешуёй. Не больше пальца в длину – но блестящая, как расплавленное серебро. Шун-Ди разглядел крепко сжатую маленькую пасть и опущенные веки, пластинки панциря на челюстях и на лбу… Сердце бухало во всём теле сразу. Сейчас появится шея – пусть, пожалуйста, сейчас…
– Он прекрасен, – прошептал Лис над ухом Шун-Ди. Как ему удалось встать и превратиться так незаметно? Дракончик, вытянув беспомощно-тонкую шею, уже расправлял крылья – кожистые, как у летучей мыши, помятые, все в белой слизи, но того же колдовского серебряного оттенка. Можно сосчитать сегменты на них, как на листьях пальмы… Шун-Ди усмехнулся; такое явное, не прикрытое волшебство кружило голову. Ему встречались драконы-скалы – а это дракон-ящерка, младенец, гибкая палочка из серебра… Немыслимо. Чудесно.
Лис стоял, почти прижавшись плечом к плечу Шун-Ди, и дышали они в унисон. Сонное тепло кожи Лиса смешалось с жаром, который всё ещё шёл из ящика. Шун-Ди отчаянно желал, чтобы этот, вот именно этот миг никогда не заканчивался. Почему, о Прародитель, нельзя останавливать время?
Глупое желание. Глупый вопрос.
Видимо, ценность мига – как раз в том, что его не остановить.
Шун-Ди повернулся и заглянул в жёлтые глаза Лиса.
– Прекрасен. Ещё прекраснее, чем Рантаиваль.
– О да, – ухмыльнувшись, выдохнул Лис. Дракончик, тем временем, извлёк из скорлупы хвост и четыре лапы; на них уже были едва наметившиеся коготки. Он попытался устоять в пуху, но опрокинулся набок и издал возмущённый писк. Совсем как котёнок… Шун-Ди поспешно напомнил себе, каким этот «котёнок» станет через несколько лет – и его умиление поутихло. – Только вот… В моём племени говорили, что драконы едят постоянно, пока растут. Похоже, до конца дороги нам придётся отказаться от мяса.
Шун-Ди поразмыслил и согласно вздохнул.
– Ну что ж, я не против. А вот одному кровожадному менестрелю труднее будет с этим смириться.
ГЛАВА XI
Альсунг, наместничество Ти’арг. Замок Кинбралан
Уна ещё раз перечитала рецепт зелья, от которого должны были возрасти сила и ловкость человека. Впрочем, и не только человека – любого живого существа (если бы, к примеру, Отражению, агху или оборотню с западных земель вздумалось сделать глоток). По словам Индрис, этот «простенький отвар» часто использовали в древности, чтобы укрепить воинов перед битвой. По секрету колдунья добавила (она вообще любила припечатывать свои фразы вензелем «по секрету», понижая голос до мурчащего шёпота; Уну в первые дни нередко раздражала такая манера), что даже альсунгские военачальники и двуры в подобных случаях не гнушались магией. Хотя, конечно, «громкая версия» – сведения, оставленные для менестрелей и летописей, – говорила совсем о другом. Зверская сила альсунгцев, их неудержимая жестокость в бою, успешные набеги на Ти’арг и Минши объяснялись лишь воинским даром и помощью богов.