Осенний Лис - стр. 38

– Ганка! – ахнул Реслав, бросился вперед. – Ганка, ты… Господи, Ганночка…

На девушке была лишь длинная белая рубашка без рукавов. ее некогда густые, длинные волосы маг обрезал. Руки Ганны покрывали шрамы и рубцы, на ее бледном, измученном бесчисленными кровопусканиями лице блестели слезы.

– Жуга… – прошептала она. – Реслав… Реславка! Хлопчики… Пришли! Пришли… – упала Реславу на плечо, заплакала. Реслав неловко обнял ее, погладил по стриженой голове. – Он… он… – всхлипывала она.

– Все прошло… – пробормотал Реслав. – Все прошло… Все…

В каменную кладку стены было вделано кольцо, от которого к левой ноге девушки тянулась цепь. Жуга чертыхнулся злобно, передал факел топтавшемуся позади Балажу, вынул кусачки и скусил браслет. Цепь со звоном упала на пол.

– Пошли, – сказал он.

Идти Ганна не могла – слишком была слаба. Реслав поднял ее на руки. Жуга отыскал Сажека, погладил, сунул за пазуху. Осторожно пройдя по узкому карнизу, оставшемуся от комнаты, вышли на лестницу.

– Но Тотлис-то, Тотлис! – покачал головой Реслав. – Каков гад! А я еще в учениках у него ходил… Вот и верь после этого людям. Теперь начнется кутерьма – богачи, как мухи дохнуть будут…

– Пусть дохнут, – буркнул Жуга. – За все приходится платить… Зато наследнички обрадуются – заждались, небось.

Снизу вдруг послышались шаги. Все остановились, напряженно всматриваясь в темноту. Блеснул свет факела, из-за поворота показалась знакомая широкоплечая фигура.

– Олег!

– Ну, наконец-то! – вскричал тот, бросаясь навстречу. – Живы! А это кто? Эк, девка немощная… ее искали-то, что ль?

– Ее, – кивнул Реслав.

Олег сунул факел Жуге.

– Эх, бабы, бабы… Все беды из-за них. Дай-ка я…

Он осторожно подхватил Ганку, поднял ее, словно пушинку и понес, не переставая говорить.

– Я весь замок обегал, вас разыскивая. Здесь вход завалило, еле раскидал… Че гремело-то там?

– Так… сволочь одну прибили.

– А-аа… Ничего себе – прибили! Вся халабуда, вон, раскололась, вдребезги и пополам.

– Гости-то где?

– Смеешься? – повернул голову Олег. – Едва башня рушиться начала – только их и видели! Пан Пелевешич со всей челядью первый удрал. Один я только остался.

– Не забоялся?

– А чего мне бояться?

Жуга с Реславом переглянулись, усмехнулись понимающе.

За воротами обнаружилась беспризорная лошадь. Свели на двор, запрягли в одну из телег. Ганну уложили на свернутые одеяла, укутали потеплее, принесли воды. Жуга отыскал в повозке у музыкантов их котомки, бросил на телегу. Запасливый Олег пробежался вдоль столов, набил мешок снедью. Зачерпнул напоследок ковш из бочонка.

Двинулись в путь.

Ночь была прохладная, звездная. Поскрипывали колеса. Олег вызвался править. Ганка лежала, глядя на Реслава, улыбалась грустно. Балаж молчал, насупившись – казалось, о нем все забыли. Жуга сидел сзади, глядя на удалявшийся замок, гладил задумчиво Сажека. Котенок все еще вздрагивал, косился по сторонам, затем перелез через мешки и подобрался Ганне под руку.

– Ах! – удивилась та от неожиданности. – Кошка!

– Это кот, – с улыбкой поправил ее Жуга.

– Как его зовут?

– Сажек.

– Сажек… – она погладила котенка. Тот замуркал, заурчал, свернулся у нее под боком. Уснул.

Повозка проехала еще несколько верст, и полуразрушенный замок, словно страшный сон растворился в ночи.

Реслав проснулся рано, когда было еще темно. На ночлег стали близ реки, от воды тянуло холодком. Над росистой травой стлался густой туман. Где-то вдалеке куковала кукушка. Постель Жуги была пуста.