Осенний Лис - стр. 40
Ганна потупилась смущенно, зарделась. Посмотрела на Реслава, улыбнулась:
– Спасибо, Жуга…
Балаж молчал. Выражение лица у него было самое кислое.
– Тут, неподалеку, город есть, – сказал после недолгого молчания Реслав. – Вечно с его жителями что-то приключается. Может, там для тебя какое-нибудь дело найдется?
– Может быть… Как он называется?
– Гаммельн.
Жуга покивал задумчиво, посмотрел вдаль:
– Пожалуй, я загляну туда…
– Прощай, друг, – сказал Реслав. – Я не забуду, как мы вместе ходили по углям. Может, еще свидимся.
– Прощай, Реслав. Счастья тебе. И тебе, Ганна. Да и тебе, Балаж, тоже.
Жуга повернулся и зашагал вдоль по дороге. Остановился, поднял на руке посох, размахнулся, забросил его в кусты и пошел дальше, уже не останавливаясь больше.
Он все шел и шел, а двое парней и девушка все стояли и молча смотрели ему вслед, пока его нескладная фигура не скрылась вдали.
Оправа: ГОВОРЯЩИЙ
Медведь повернул к травнику перемазанную земляничным соком морду. Фыркнул.
«И это все? Ты просто повернулся и ушел?»
Жуга пожал плечами.
– Нет. Конечно, нет. Но как я мог остаться? Для чего?
«Вы, люди, вечно ищете, как обмануть природу. И эти ваши самки тоже… А этого колдуна из старой башни, я знаю, » – задумчиво проговорил медведь.
– Ты хотел сказать – знал?
«Ах-р! – вздыбился медведь. – Знал, знаю, буду знать – какая разница?! В конце концов, совсем не в этом дело… Тот, кто помог тебе вернуться в мир, мог разъяснить и остальное. Глупая человеческая гордость! Почему ты отказался?»
Травник промолчал, и зверь успокоился также внезапно, как и разъярился.
«Ну ладно, – проворчал он. – Что там было после?»
ТРИ СЛЕПЫХ МЫШОНКА
Вывеска была яркая и большая.
На серой каменной стене она сразу бросалась в глаза, заметно выделяясь из череды грубых жестяных бочонков, сапог, кренделей и колбас, которых множество висело над дверями других лавочек и мастерских. Чувствовалось, что хозяин не поскупился и нанял умелого рисовальщика – на желтом фоне, в прихотливом обрамлении зеленых листьев полукружьем изгибались красные готические буквы.
Надпись гласила:
IOGANN GOТTLIЕB
FARMACIUS
В правом нижнем углу была нарисована медная ступка с пестиком, в левом – стеклянный флакончик. Подойдя ближе, можно было прочесть написанное мелкими буквами: «Мази, бальзамы, порошки, настойки и другие целебные снадобья по доступным ценам. С разрешения Муниципалитета Вольного города Гаммельна».
И все.
Что тут непонятного?
Господин Иоганн Кристиан Готлиб, главный аптекарь города, сидел в большом кожаном кресле и задумчиво смотрел в окно, уже битых полчаса наблюдая, как странного вида паренек на той стороне улицы рассматривает его вывеску.
То был высокий, нескладный малый лет двадцати, с копной взъерошенных рыжих волос, ничем особо не примечательный, правда, может быть, несколько мрачноватый для своего возраста. Впрочем, последнее легко было объяснить: на улице шел дождь.
Даже не дождь, а холодный осенний ливень, вымывавший из городских стен последние остатки летнего тепла. Небо заволокло тучами от края и до края. Тяжелые, как свинец, капли с тупым упорством долбили черепицу крыш, плясали мелкими брызгами, потоками низвергались в черные жерла водосточных труб, чтобы вырваться из жестяного плена далеко внизу, и бежать вдоль по улицам холодными бурлящими ручьями.