Осень в розыске - стр. 23
– И какой же?
– Ну… я не знаю… например…
– То-то и оно, что никакого другого варианта нет… только один…
– …но мог ли знать Картер, стремясь освободить девушку, что Бекки в тысячи раз опаснее самого Картера, и недаром отец объявил её мертвой и приковал в башне…
– …Бекки, Бекки, ну вы же сами понимаете, если вы не сделаете этого, мир не выживет…
Сегодня я пришел ненастоящей ночью, потому что шестая земля закрыла своей тенью нашу землю, а значит, можно прятаться в тени, затаиться от беспощадного солнца.
Бекки не отвечает, как будто вообще не видит меня, – она все еще в кандалах, хотя могла бы снять их в любой момент.
– Вы что… не понимаете… наш город уже окружают…
– Кто… окружает?
– Да все, все, как вы не понимаете, никто не хочет, чтобы мир погиб…
Бекки опускает голову, я понимаю, что она не сделает того, что должна сделать – ни за что на свете…
– …почему… почему ничего не происходит? – предводитель восстания (я узнаю булочника) оторопело смотрит на исполинские луны, все так же парящие в небе. Я тоже оторопело смотрю на луны, мы все оторопело смотрим на луны, одна из которых закрывает солнце, а остальные тускло подсвечиваю ночь полумесяцами.
Чувствую, что разгадка близка, что вот-вот, сейчас-сейчас, только бы ухватить её за самый кончик, а вот…
– …ну, конечно же!
– Что такое?
– Когда Бекки отказалась жечь город… Когда вы пошли войной на город… вы создали новую историю на месте реальности… Так что мы продолжаем жить…
Не договариваю – из-за шестой земли показывается краешек солнца, еще успеваю почувствовать, как нестерпимый огонь испепеляет меня на месте…
Землепорт
…нам повезло, или, наоборот, не повезло жить в портовом городе – дело в том, что наш славный городок расположился на возвышенности, где космос опускался к самой земле, изгибался почти спиральной дугой и касался каменистой пустоши. Именно там, в изгибе космоса и появился наш городок со всеми его улицами, домами, башенками, фонарями и проспектами. История городка до сих пор не знала точно, то ли город построили уже в те времена, когда прокладывали космические пути, то ли поселение бесконечно давно возвели пастухи, привлеченные хорошими местами для пастбищ. Так или иначе, мы еще детьми бегали смотреть, как на землю плавно опускаются космические корабли, придерживаясь русла космоса, а потом так же плавно поднимаются в небо. Разумеется, мы и сами любили искупаться в космосе, даже устраивали нешуточные состязания, кто заплывет как можно дальше, – это-то и обернулось однажды непоправимой бедой, когда мы с Марком поспорили, что тот, кто заплывет дальше всех, будет ухаживать за Ритой – но Рита оказалась проворнее нас обоих, она поднялась по руслу космоса так высоко, как мы и не могли себе представить. На нашу беду мы слишком поздно спохватились, что Рита плывет, уже не по своей воле, а подхваченная волнами, – и не успел я и ахнуть, как светлые волосы Риты мелькнули в последний раз и исчезли где-то в черной пустоте. Может, это трагическое событие и определило мой дальнейший жизненный путь – я твердо решил стать матросом на космическом корабле, да не на таком, который поднимается в небо до луны, а на огромном, под бесчисленными парусами, который плывет по космосу до самых далеких звезд. Я спрашивал у ученых мужей, есть ли у человека шансы выжить в бесконечных просторах вселенной – и когда кто-нибудь уклончиво отвечал мне, что да, в общем-то, если зацепится за какой-нибудь астероид, – мое сердце радостно прыгало в груди…