Осень и Ветер - стр. 35
— Просто хотел услышать вывод или хотя бы напутствие на пути к добровольному самосожжению на благо семьи.
— Ты не меняешься.
— А ты все такая же молодая красотка, - улыбаюсь я. – Постоянство, мать его!
— Я думаю, - она показывает взглядом куда-то мне за спину, - Джана более подходящий вариант.
Даже не собираюсь смотреть.
— У ее отца нефть или золото? – Становится почти смешно. – Или оружие и кокаин?
— Перспектива стать министром. Хороший вариант. И девочка очень положительная: чтит традиции.
«Чтить традиции» - это значит, что она напоказ ходит в мечеть каждый день. Сейчас это модно.
— Рад был тебя повидать, мам. Можешь выкинуть это дерьмо, - киваю на свой подарок, который она все так же без интереса перекладывает из руки в руку.
Разворачиваюсь, на ходу сдергивая галстук.
Мои десять минут вежливости закончились.
Я выхожу в коридор и натыкаюсь на Адину – лучшую подружку Лейлы. Она даже рот приоткрывает от удивления. Я усмехаюсь, вспоминая, при каких обстоятельствах мы виделись в последний раз. Лейла мне изменила, а я в отместку трахнул ее подружку. Ту, с которой она тусит всегда и везде.
— Что ты тут делаешь? – густо краснеет Адина.
— Тебя ищу, - вру и хватаю ее за руку. Это же гостиница, тут должна быть куча закоулков, вот в одном из них я ее и трахну во второй раз.
— Наиль, подожди… - вяло сопротивляется моя жертва.
Останавливаюсь и вопросительно смотрю на нее.
— Я… Послушай, Лейла ничего не знает, и я не хочу…
Ее попытки казаться правильной просто смехотворны, особенно после того, как Адина мне отсосала по собственной инициативе. Еще тогда знал – видел – как она на меня смотрит. Только и ждала повода раздвинуть ноги. Ну ок, кто я такой, чтобы осуждать?
— Мы не должны повторять это снова. Так неправильно. Лейла здесь.
— Ты определись, в чем конкретно загвоздка: в твоем фальшивом чувстве вины или в том, что подружка может застукать тебя, трахающейся с ее бывшим.
Я циник. Нет, я хуже – я циник-одиночка, которому принципиально по фигу на всех женщин.
Адина медлит, крутит браслет на руке – и я вижу в этом знак согласия. Если женщина не готова к сексу, она просто уходит. А вот эти попытки казаться правильной недотрогой - полный отстой.
Я заталкиваю ее в какую-то подсобку и даже не проверяю, закрыл ли дверь на защелку. Поворачиваю сучку животом к стене, задираю ее платье, отодвигаю в сторону трусики. Ломалась, а сама уже течет. Еще одна правда жизни: женщины – почти все – любят жесткий секс. Вся эта ваниль, ухаживания и прочая хрень – это для семейного секса раз в месяц. А когда появляется возможность перепихнуться по-быстрому, быть жестко оттраханной – они всегда мокрые и готовые.
— Наиль, ох, да… - Адина оттопыривает задницу.
Хочется предложить ей заткнуться, но я этого не делаю. На самом деле мне почти хочется, чтобы Лейла нас застукала. Мне хочется отнять у нее так много, как только смогу. Превратить и ее жизнь в ничто.
Это просто трах. Без чувств, без эмоций. То же самое, что дрочить, но чуточку приятнее.
В тишине и полумраке я просто вытрахиваю из себя всю грязь сегодняшнего вечера. Адина стонет и выкрикивает мое имя, грязные звуки шлепков моего таза о ее задницу совершенно не возбуждают, но я подбираюсь к краю.
— Я сейчас, сейчас… - бормочет Адина и почти сразу громко стонет.