Ось времени. Игры разумных - стр. 17
– Хорошо, предположим, нащупали космическую струну, что дальше?
– Излучение, помнишь про него? – подняла я указательный палец вверх.
Миша кивнул, а я хитро улыбнулась:
– И я отвечу на вопрос: «Что дальше?». Я хочу разобраться во всём и понять, как можно посмеяться над временем в обоих мирах. Это – прорыв, и от него вряд ли откажется человечество.
– А если не получится?
Я пожала плечами. Стала немного уставать от объяснений, отчего-то захотелось быстрее покинуть лабораторию и уйти к себе домой.
– Я слаб в теории, в физике, роботостроении и, наверное, в жизни, – тяжело вздохнул друг. – Но в твоем любимом двадцатом веке была сформирована еще одна теория: «Принцип самосогласованности». Я тебя удивил? Тоже иногда почитываю литературу. «Что было – то уже состоялось». И знаешь, что ужасно? Твоя смерть уже состоялась без перехода в Зазеркалье. Вселенная, в которой ты родилась, жила и умерла, запомнила и записала этот факт к себе в бесконечную книгу. И то, что я не смог как-то это предотвратить, меня угнетает. Прости меня, Юля, прости.
– О чём ты? – нахмурилась я, а потом ободряюще улыбнулась. – Не понимаю. Ты и Сашка всё время просите у меня прощение, только не ясно, за что?
Но Зиг как будто не слышал меня. Мишка выглядел человеком полным раскаяния, отрешенным, погруженным в себя.
– Я должен был это предвидеть, но не смог. Ты умерла для всех и даже для самой себя. Если однажды ты обманешь время, ты снова будешь стоять на том окне, и ничто тебя не застрахует от падения.
– Ты к чему клонишь?
– Я пропишу тебе таблетки, – словно опомнился друг. – Пей их, пожалуйста. Они помогут избавиться от ненужных видений, если таковые возникнут.
– Видения? Они меня не мучают. Если только… Я стала бояться темноты, представляешь?
– Как дела у Саши? – перевел разговор Мишка. Вероятно, я слишком его утомила. – Сиропов так перенервничал из-за тебя. Кричал, бросался в лабораторию. Пришлось двери закрыть – так он ломился в них. Закончилось тем, что военные вмешались.
– Он занят, но для меня пару минут нашел. У него все нормально. Зовет отметить мое воскрешение. Ты как на это смотришь?
Мишка смотрел в пол, а не слушал мои вопросы. На лбу залегла глубокая морщина. Вид растерянный. Я тихонько позвала друга по имени, но ответа не последовало. Что его так озадачило?
Наконец, Мишка очнулся, точно ото сна, и занялся застежкой шлема, чтобы его снять. Руки друга заметно дрожали. Я накрыла своей ладонью его пальцы. Зиг поднял на меня взор, и я успела прочитать в нем страх и подавленность.
– Что, Миша? Что?
Я вглядывалась в лицо друга, пытаясь понять, в чем проблемы. Его мучила какая-то мысль или вопрос, но он не желал делиться ею.
Мы распрощались как-то странно. Мишка долго не отпускал мою руку и просил меня пригласить Сашку пожить к себе. Мол, слишком дружок перенервничал, а мне пора отдохнуть от своего возлюбленного.
По-моему, так чушь собачья. Не понимала, зачем все это нужно Зигу? Почему он мелил эти глупости с печатью страдания на лице, но я сделала, как он хотел. Позвонила Сашке и пригласила к себе в гости. Но переселения не состоялось. Через три дня он погиб на моих глазах.
Я пришла к нему в лабораторию по приглашению. Сашка хотел поговорить со мной о чем-то важном. Он и раньше пытался связаться со мной, и только оставил сообщение в сети, что согласен пожить у меня какое-то время. К тому же намекнул о каком-то важном решении, а я должна была выслушать его. Но я на три дня зависла в собственной лаборатории.