Орлы Наполеона - стр. 8
В просторном кабинете с задёрнутыми шторами, под уютный треск поленьев в большом камине, неторопливо беседовали двое хорошо одетых мужчин, один из которых, постарше, вопросы задавал, а второй на них отвечал. Оба сидели в глубоких креслах. Рядом расположился столик с коньяком и фруктами. Безобидный диалог собеседников на самом деле имел скрытый смысл, понятный лишь им двоим.
– Так что же, вы полагаете, что господин Белозёров именно тот человек, который нам нужен?
– Уверен, что да.
– Обоснуйте.
– Это очень интересная личность. Я бы сказал, незаурядная. Безусловно, известная, и, что важнее всего, пользуется расположением императора.
– Из чего это следует?
– Два года назад Александр доверил Белозёрову написать собственный портрет и остался работой весьма доволен. Вероятно, именно поэтому минувшей осенью Белозёров был назначен президентом Российской академии художеств.
– Сколько же ему лет?
– Тридцать четыре.
– И в эти годы он уже президент академии?
– Точно так. Я же говорю, что без благоволения императора это было бы невозможно. Разумеется, Белозёров талантливый художник, известный портретист и так далее. Но главное, – протекция Александра.
– Что ещё о нём известно?
– Честен, храбр, прямодушен. В обществе уважаем. Любящий муж и отец трёх сыновей. В молодости окончил военное училище, после чего некоторое время служил в гусарском полку в чине поручика. В отставку вышел рано и всецело занялся живописью. Прошёл двухлетнюю стажировку в Италии от академии художеств. По возвращении домой быстро выдвинулся в число ведущих российских мастеров.
– Постойте… Учёба в Италии, говорите?
– Именно так.
– Но ведь, насколько известно, от академии там стажируются считаные люди. Это серьёзная привилегия, кстати, довольно обременительная для казны.
– Думаю, что да.
– Каким же образом отставной поручик, ничем себя ещё не проявивший, удостоился такой чести?
– Вероятно, своим несомненным талантом.
– Талантливых людей немало, а казённых денег на всех не хватает. Опять-таки, назначение президентом… Действительно, можно с уверенностью предположить личную протекцию императора. А значит, некие особые отношения между Белозёровым и Александром. Чертовски интересно. Знать бы, на чём они основаны, кроме таланта художника.
– Я тоже об этом думал. В смысле, об особых отношениях. И мне кажется, что это обстоятельство делает кандидатуру Белозёрова для нас ещё интереснее.
Младший из собеседников поднялся, разлил коньяк и протянул рюмку старшему.
– Благодарю.
Старший задумчиво поднёс рюмку к выцветшим, морщинистым губам, вдохнул благородный аромат. Сказал мечтательно:
– Божественный напиток! Нырнуть бы в глубь веков, найти того винодела, кто его придумал, и обнять…
– Так что с Белозёровым? – напомнил младший.
Старший выдержал паузу.
– Убедили, – твёрдо сказал наконец. – Его кандидатуру я поддержу. И за это можно выпить.
Отхлебнув, поставил рюмку на столик и наклонился к молодому собеседнику. Обронил:
– Действуйте.
Глава вторая
Пожелав Сергею провала его парижской выставки, Звездилов ткнул в больное место. Не будем скрывать: Белозёров (признанный мастер!) сейчас волновался, словно новобранец перед первым сражением. Его полотна, созданные в традициях классической живописи, – как примет их Париж, переживающий страстное увлечение новыми веяниями?