Орден благородной Алемты - стр. 11
Надо купить толмач, — решил Каликс, скрепя сердце. Из всех проявлений магии толмач был самым безобидным артефактом, и внутреннее неприятие всего магического почти не распространялось на него. Но для этого ведь придется обратиться к магу, а это уже было крайне противно. Но либо так, либо и дальше играть в шарады, пытаясь понять с наскока чужой странный язык.
4. Глава 4
Утром снова пришлось прибегать к помощи Яра. И если с облачением коня они справились относительно легко, то с доспехом пришлось повозиться. В отличие от предыдущей гостиницы, хозяин этой экономил на всем, на чем только мог, и мебель была хлипкой. Вес одного Яра стол выдержал, но когда он приподнял стоящий на стуле панцирь, раздался треск, и одна из ножек сломалась.
Только тренированная многие годы реакция Каликса спасла Яра от падения головой вниз. Не ожидая ничего подобного, он не выпустил из рук тяжеленный панцирь, а инстинктивно крепче ухватился за него. Сталь потянула вниз, а инерция не позволила Яру поймать равновесие, даже когда панцирь с металлическим лязгом плюхнулся на стул. Каликс, не задумываясь, обхватил Яра за плечи, давая опору.
— Хали́м теберáй… — протянул Яр, явно недовольный и смущенный падением. — Гарбáш! — выплюнул он и с презрением пнул развалившийся стол. А потом кивнул Каликсу на пол и сам сел на него перед стулом. — Дале́м, — предложил, похлопав по пыльном доскам рукой.
— Гарбáш! — с чувством высказался Каликс. Это слово явно было каким-то ругательством. Устав Ордена строго запрещал Рыцарям сквернословить, ибо скверна оскорбляет язык, на котором славят Короля. Чужестранный же говор не предназначался для восхваления Короля, а значит, ругательства на нем не были нарушением Обетов.
Усевшись на пол, как показал Яр, Каликс поднял руки. Панцирь привычно скользнул по телу, осел тяжестью на плечах. И только когда прохладные пластины обняли грудь и спину, Каликс осознал, что теперь ему предстоит подняться на ноги с дополнительным весом и крайне ограниченными движениями, несмотря на свободные пока утягиватели.
Он искренне надеялся, что в Загробном мире с Королевы отдельно спросят за следующие две минуты жизни Каликса. Потому что, если бы не она, ему не пришлось бы становиться на колени в забытой всеми Звездами гостинице и подниматься на ноги, стараясь не слишком натужно дышать. И, будто этого было мало судьбе, это пришлось проделывать под внимательным взглядом безрыжебородого Яра.
К слову, без бороды Яр совсем перестал походить на вора или другую криминальную личность. Присмотревшись к нему утром, Каликс с удивлением понял, что теперь легко принял бы его за собрата-рыцаря или члена Королевской Свиты — гордо расправленные плечи, прямой взгляд без намека на заискивание и уверенные движения не позволяли принять его за простолюдина, и лишь борода создавала обманчивое поначалу впечатление. Не выглядел он и полнейшим иностранцем. Да, кожа и глаза были темнее, чем обычно, но все же смуглость легко сходила за загорелость, а волосы отливали скорее темным золотом, нежели чернотой. Единственное, что сразу бросалось в глаза — массивная серьга в ухе, но Каликс допускал, что та была всего лишь хитрым амулетом.
Спускаться в общий зал к завтраку они не стали — подкрепились оставшимся с вечера холодным жареным мясом, квашеными овощами и ягодным отваром. После чего Каликс завернул в чистое полотенце сыр и хлеб, по-честному разделив головку и буханку напополам.