Опьяненные свободой - стр. 10
Я стою перед патрульными Границы, а те самодовольно улыбаются. Еще бы! Им же удалось меня найти! И даже, как им кажется, поймать!
– Follow me! – небрежно приказывает старший.
Значит, следовать за ними. Добровольно. Ну что ж… Вообще-то общение с силами правопорядка подобно движению поезда: если встал на рельсы, то в сторону уже не свернешь. Только вперед или назад – что, в сущности, равнозначно. Всё равно же остаешься на рельсах. Вперед – это на допрос. Оттуда – на тюремный рыбозавод. И даже без суда. На какой суд может рассчитывать существо без идентификационной карты? Для таких срока наказания не бывает, потому что суд не положен. То есть если садят, то навсегда.
А есть движение назад. Не идти добровольно. Но у патрульных – дубинки-шокеры, у патрульных шнуры-самозатяжки. И их много, патрульных. Так что в результате всё равно попадешь на допрос, то есть вперед. Это при условии, что после дубинок останешься жив, что вовсе не гарантируется.
Можно, конечно, рискнуть и свернуть с рельсов. Это – крушение, это драка с патрулем и повальная облава на преступника по всей Границе. Граница очень велика, но всё же не настолько, чтобы в ней спрятаться. Сопротивление бесперспективно.
Вот так и рождается рабство!
Они были здоровенными ребятами, так что я отвесил им со всех сил. Прошлый раз пожалел одного, а он встал и достал меня шокером. То-то ощущения были!
По логике, вдвоем они гарантированно должны были меня уделать. У них и подготовка, и спецсредства. Но у меня – решимость и чувство собственной правоты, что дает иногда эффект просто необыкновенный. И еще они не ожидали сопротивления от такой невзрачной личности. По мне же не было заметно, что я провел последний год на силовых батутах – очень популярном развлечении на побережье Южных морей.
Но, скорее всего, особая подготовка полицейских – просто миф. Один из тех, что растут на страхе.
Старший хрипел в собственном шнуре-самозатяжке.
– Бери переговорник, – ласково сказал я. – Начальство вызывай. Пусть оно прямо тут решит, виноват ли я в чем.
Был крохотный шанс, что начальство окажется хоть сколько-нибудь человечным. Или хотя бы справедливым. Прошлые разы, впрочем, не везло.
– Дурак! – прохрипел старший. – Какое начальство? За нападение на патруль – в камере подохнешь! Лично забью!
Он был уверен, что мы скоро поменяемся местами. А как иначе? В Границе с полицией не связываются. А то в камере забьют. Вот в этом и есть главная сила полиции – что с ней не связываются. А вовсе не многочисленность или какая-то там подготовка. Но меня перспектива быть забитым не устраивает, и шнур затягивается сразу невесть на сколько делений. Ничего, откачают, медицина в Границе отличная, сама Рона-сан приглядывает!
– Бери переговорник! – приказываю я младшему. – Вызывай босса, понятно? Того, кто решения принимает, а не старшего смены, такого же долдона, как и ты!
Он решил, что я беру заложника, и что-то бешено забормотал в прибор. М-да. Смелый, значит? Голову в плечи втягивает, но вызывает не начальство, а антитеррористическую группу. При таком раскладе здесь не босс появится, а снайпера. Ну и зачем мне дожидаться? Так что я ушел. Прощай, моя несытая жизнь в Границе. Не много-то я и потерял: работу за кормежку да ночевки в подсобке магазина.