Опус Серого Волка - стр. 14
Все! Дама и господа, за работу! Благо у нас ее предостаточно! – когда все разошлись, видимо почувствовав нужный момент, Коля достал из снега пластиковую широкую лопату и вручил ее мне. – Это тебя выделит из всех остальных Сергеев из альтернативных вселенных.
– Спасибо! – безуспешно я пытался спрятать свой энтузиазм.
– Она только твоя. Не давай другим ее. У на с этим строго. Особенно у Энерго с Пахомом, со своим инструментом они связаны чуть ли не брачными узами, – он улыбался рассказывая это. Мне, однако было не до шуток почему-то. Стоял в каком-то ступоре. Увидев это, Коля хлопнул меня по плечу и прибавил: – Да ты не напрягайся, сам во все это втянешься. Если уж будут какие-то проблемы, то приходи ко мне – мы обсудим. Ваша основная задача будет заключаться в том, чтоб откинуть снег, который мы будем срезать лопатами. Снег потом будет использоваться для заборчика. Ладно, не буду тебе портить первое впечатление, ступай к ним и поработай на славу!
Почувствовав себя каким-то дошкольником, входящим на первое знакомство класса, направился к ним со своей лопатой. Эта переходная встреча, которая делает из дошкольника полноценного ученика начальных классов, у меня тоже не задалась. Хотя кто-то удивлен?
|Интерлюдия первая
Был я тогда все еще тем же болезненным хмырем, и перед матерью встал выбор: отдавать меня в обычную школу или встать на домашнее обучение. Так же меня можно было отдать в специальный интернат. Последний вариант был сразу исключен для мамы, а насчет двух остальных она долго колебалась. С одной стороны, она хотела максимально защитить меня, с другой – понимала, насколько важна социализация для подрастающего падавана, и не хотела участи отца, который теперь вечно один. Помню, войдя в спортзал начальных классов, я увидел бесконечное количество других детей и некоторых учителей. Тогда еще я, естественно, не представлял, что эта комната, которая олицетворяла клаустрофобию, являет из себя наш спортзал. Так как уже давненько не выходил во двор, такой шум и гам произвел на меня эффект, от которого я в момент развернулся и пытался сбежать из этого дурдома. Видимо предугадав мою реакцию, мама закрыла резко дверь, хоть я и пытался протолкнуться. Сейчас понятно, что это было необходимое зло в ее глазах. Тогда, однако, я чувствовал абсолютное предательство и раздавленность. Мать для меня стала врагом номер один. И я с полной уверенностью решил, что переживу этот шабаш и не буду с ней разговаривать во весь оставшийся день! Меня встретила, как я потом узнал, наш основной учитель – Селезнева Оксана Анатольевна.
Хоть в первый раз услышав эту фамилию, когда она представилась при встрече со мной, не придал значение, но ее фамилия невероятно подходит ей, если только убрать первую «е». Постоянно во время уроков она, отходя от темы и рассказывая грустную историю, она плакала навзрыд. Иногда доходило до того, что весь рассказ прекращался на самом интересном из-за слез. Плакала она, естественно, не из-за слезливых историй, а из-за нашего поведения, ее ситуации в семье, даже плохой погоды. Мол, устала от этого снежного плена, этой вечной мерзлоты, никакого просвета, пять лет без отпуска и так далее, и так далее. Оксана Анатольевна не поспособствовала нашему благополучному воспитанию.