Опричное царство - стр. 47
– Найду я на вас управу, найду! Уничтожу! – прорычал он, брызжа слюной. Он так тяжело и часто дышал, что спальники, спрятавшись за дверями, с испугом подумали, что государь умирает. Но вскоре он замолк и поднялся. Лицо его будто сразу обрюзгло, на лбу обильно выступили крупные капли пота, глаза, окруженные черными тенями, были пусты, из приоткрытого рта, обнажившего нижний ряд зубов, слышалось редкое сиплое дыхание. Шаркая ногами, он с трудом дошел до своего ложа и, рухнув в него, забылся мертвецким сном.
Спальники, дрожа от страха, в темноте стягивали с него мягкие домашние сапоги…
Глава 8
Прохладная апрельская ночь была тиха. Из темного угла с иконами доносился шепот – это горячо молился князь Курбский. За его спиной скрипнула дверь.
– Лошадь готова, торба с припасами у седла, – тихо доложил верный Васька Шибанов, – веревку я уж перебросил через стену. Пока темень, княже, поторопись!
Курбский полуобернулся к нему и кивнул. Сегодня была знаковая ночь – побег, к коему он готовился так долго, состоится! Не мог он сбежать до тех пор, пока не уверился, что не станет беднее в новом доме своем. Польский король обещал обширные земли в Литве – староство кревское с селами, Ковель, Вижва, Миляновичи с прилегающими тридцатью селами. Не зря князь просил так много! Недавно стараниями его литовцы одержали победу над князем Шуйским под Чашниками. И Курбский не жалел об этом.
Испытывая неприязнь к Иоанну, узнавая о недавних убийствах в Москве, князь все больше верил в свою правоту. Тирана надобно остановить! И уж тем более нельзя позволить ему выйти к Балтийскому морю, владеть Ливонией и литовскими землями.
Одно настораживало князя – беременная жена и сын, находящиеся в ярославской земле. Выдержит ли супруга столь тяжелый путь? Ох, спаси, Господи! Васька должен успеть увезти их!
Молитву князя прервал сильный кашель. Вдохнув, услышал, как пискнуло в груди. Он снова болел, сраженный ежедневными переживаниями. Эх, тяжко в дороге больному будет!
Курбский перекрестился и беглым взглядом осмотрел горницу. Там, за печкой, по-прежнему спрятаны его тайные бумаги. На стене висит его великолепная броня. К черту! Князь бросился к печке, вынул все спрятанные бумаги и бросил их в огонь без сожаления. Вспыхнувшая бумага ярко озарила полутемную горницу. Перед тем как выйти прочь, князь задержался взглядом на доспехах своих, отражавших в темноте кровавые отблески пламени.
Глубокой ночью на улицах ни души. Пламенники освещают город в редких местах, и Курбский знал, как лучше и безопаснее пробраться к стене. А еще он знал, что в последнее время стража плохо стоит в карауле – ходи куда хочешь, главное, выбрать нужное время и место. Заведомо решив бежать, воевода Юрьева не пресек это, а значит, ничего не сделал для безопасности города.
Толстая веревка свисала по крепостной стене, едва не доставая до земли. Оглянувшись опасливо, Курбский поплевал на ладони, схватился за веревку и, упершись ногами в стену, полез наверх. Взобравшись на стену, князь глянул вперед. Поодаль, у чернеющего в темноте соснового леса, стояли две лошади, а возле них верный Васька. Нужно было торопиться! Сложнее и страшнее было слезать с обратной стороны, несколько раз срывалась нога, скользила по камню. Пока лез, изодрал в кровь ладони, спрыгивая, едва не вывернул ногу. Чертыхаясь, хромающий князь направлялся к лошадям. Васька уже был в седле. Взобравшись на коня, князь воровато оглянулся и сказал Ваське: