Оправа для бриллианта, или Пять дней в Париже. Книга вторая - стр. 19

– А откуда в Индии взялся французский солдат? Она же принадлежала англичанам.

– У Франции тоже были в Индии свои колонии, кстати, как и у Португалии. Но львиная доля, конечно, досталась англичанам. Правда, поначалу Индией еще управляла не Корона, а британская Ост-Индская Компания. Именно она, кстати, и поднесла королеве Виктории «Кох-и-Нур», после чего камень и запороли.

Серж вздохнул, а затем вновь махнул рукой, словно отгоняя воспоминания. Дождь за окнами явно кончался – это было несомненно.

– Но ведь Виктория жила в 19 веке, – заметила Аня. – А Шах-Джехан жил когда?

– В 17 веке.

– Где же камень был все это время?

– До 1739 года он оставался в Индии.

– Такая точность? А что случилось в 1739?

– В 1739 владыка Персии Надир Шах Афшар захватил Дели, куда к тому времени Великие Моголы перенесли свою столицу из Агры. Он разграбил город и устроил резню.

– Господи, зачем?

– Затем что жители города подняли против него восстание, и это его взбесило. Ну, и понятно, что все драгоценности Моголов, в том числе Павлиний трон со всеми его алмазами, рубинами, сапфирами, и прочие камни – совершенно потрясающая коллекция, которую собрал, в основном, Шах Джехан, – все это он вывез к себе в Персию.

– То есть, Иран?

– Ну да.

Серж сглотнул, словно у него внезапно пересохло во рту. В тоне его прозвучало такое сожаление, что можно было подумать, будто это была его собственная коллекция.

– Кстати, – уже совершенно обычным тоном сказал он, – с Надир Шахом, а точнее, с его приходом к власти связана одна прелюбопытная история, которую я хотел бы вам поведать. Но сейчас на это нет времени – мы и так слишком ушли в сторону, так что вернемся к ней позже, идет?

– Идет, – согласилась Аня. – А что случилось с «Орловым»?

– Он попал в Европу, менял хозяев – в общем, ничего драматического. Но главное, он обрел спокойный и достойный себя приют в навершии Российского императорского скипетра – как раз под венчающим скипетр черным орлом.

– «Орлов» под орлом, – заметила Аня. – Интересно, правда?

– Да, любопытно. Но что действительно важно, так это то, что у русских, – в отличие от британской августейшей любящей парочки – хватило ума не переогранять «Орлов», благодаря чему он – в противоположность «Кох-и-Нуру» – сохранил, помимо все-таки значительной массы, и всю свою историческую ценность.

– «Любящей парочки»? Вы про Викторию и Альберта?

– Ну да – петух и курочка, ни дать, ни взять.

Аня рассмеялась и подумала, что нелюбовь Сержа к Англии вновь отчетливо проявилась в этом «наезде».

– Но мы с вами сильно отвлеклись от нашей темы, – заметил он, – а, между тем, меня интересуют еще некоторые вопросы.

– Я буду рада, если смогу на них ответить.

– Полагаю, сможете. Я вижу: вы об этом неплохо осведомлены.

Эта сдержанная похвала вызвала, однако же, у Ани чувство гордости.

– Надеюсь, – в том же духе сдержанности ответила она.

– Откуда, позвольте поинтересоваться, будущие колонисты узнали о том, что их приглашают? Из газет?

– Да, Серж. В немецких газетах печатались объявления об этом. И для этой же цели в Ульме и во Франкфурте-на-Майне находились специальные комиссары Русского правительства.

– И они занимались агитацией за переезд?

– Ну да.

– Хорошо. Эмигранты прибыли в Россию. Что дальше?

Вопросы были цепкие, сухо-деловые. За ними смутно, «пунктиром» угадывался другой Серж – президент транснационального холдинга.