Опознай живого - стр. 40

– Сами с собой играете? – выводит меня из раздумий знакомый насмешливый голос.

Я смахиваю шахматы с доски и парирую:

– Нет, просто разбираю партию Спасский – Фишер.

– Конечно, выигрышную для Спасского?

– Конечно. Меня интересуют находки Спасского, а не его просчеты.

– Что верно, то верно, – говорит он, – надо уметь рассчитать все возможные варианты.

– Этого даже ЭВМ не может.

– Я не о шахматах, – говорит он и садится в кресло против меня. – Давайте начнем с середины партии, которую вы только что разобрали.

– Зачем? – недоумеваю я.

Но он быстро и уверенно расставляет фигуры в той самой позиции, которая только что была на доске. Не в партии Спасский – Фишер, а в партии, сыгранной мною с Волошиным – Гетцке тридцать лет назад в оккупированной Одессе.

Я не могу скрыть своего удивления – настолько это для меня непонятно и неожиданно. Что он затеял? Маневр? Ход в игре? С какой целью? Во имя чего?

А он улыбается:

– Не ожидал?

Я все еще молчу.

– Твой ход, маркиз. Не пугайся. «Дорогу, дорогу гасконцам, мы с солнцем в крови рождены!» – Теперь он уже откровенно смеется – никакой бравады, продиктованной страхом или тревогой.

– Снял, значит, маску, – говорю я. – Пора.

– Между нами двоими – снял.

– Что означает «между нами двоими»?

– То и означает. Жен своих мы в этот предбанник не пустим. Для них я – Сахаров. И для моей и для твоей. Или ты уже рассказал по дурости?