Ополченец - стр. 9
– Да нам тут показывали, что творилось у вас там. Как я переживала.
– Мамуль, ну что ты, в самом деле. Это все только в центре было. Я этого Майдана и не видел толком. Раз только прогулялся на Площадь Независимости.
– Ну, главное, что живой. Ты кушать хочешь?
– Да утром уже. Устал я что-то с дороги.
Нормально поспать не получилось. Он то проваливался в сон, то снова накатывали переживания и мысли о дне завтрашнем. Все сходилось в одной точке – Веронике. Не повезло ему, просто так случилось. Не всегда получается, как хочется и мечтается. Впереди предстояла встреча с главной девушкой его жизни. Не было никого до нее, не будет после. Она единственная. А он ее разочарует. И снова упреки: «Ты не мужик. Вон на других посмотри. У всех машины, дома, работы. А ты нищеброд». Вот такие тупики постоянно образовываются в жизни, думал Егор. И кто так криво строит дороги, что они постоянно приводят в тупик? Взять бы базуку и разнести его.
Пасмурное утро давило на голову. И давление скакало, как любители Европы на Майдане. Вставать не хотелось. Мать Ульяна, которую все называли Уля, пришла в комнату, и они долго говорили. Он позавтракал свежеиспеченными пирожками, запив их компотом. На улицу не хотелось. Казалось, что прямо за дверьми стоит Ника и ждет его, а в руках у нее древнегреческий пергамент с сакральными претензиями, написанными еще во времена сотворения мира. Он побродил по дому, пытаясь найти себе применение. Сел у окна и смотрел на капающий дождик. Не хотелось ничего.
Ощущение ненужности заполонило его. «Вот говорят, что нужно ценить каждый день, использовать каждую свою минуту, чтобы она не пропала даром. По-моему, это бред. Я, наоборот, хотел бы промотать несколько лет, как на кассете. Несколько неприятных лет», – думал Егор. Однако сам он не мог ответить на один простой вопрос: какие годы надо промотать, предыдущие или последующие?
Выйдя покурить за двор, он встретил Андрюху Шишкова, который жил у самого кирпичного забора. Они учились в разных классах, Андрей был на пару лет старше, но всегда были дружны. После того, как Шишков окончил школу и уехал учиться в Луганск, они редко общались, виделись всего пару раз.
Егор обрадованно улыбнулся, увидев старого друга. Хоть какие-то положительные эмоции! Андрюха сначала не поверил своим глазам.
– Медный, ты что ли? – наигранно выпучил глаза.
– Ну, а кто еще?
Андрей подбежал к нему, подхватил в объятиях.
– Старик, сколько я тебя не видел, а? Года три уже! – с широкого лица Шишкова не сползала улыбка. – Как поживаешь, брат? – тоже достал сигарету.
– Да… Могло быть и лучше. Только из Киева вернулся. Да вот ни копейки там не заработал. Только потратил. Короче, не буду тебя грузить. Нормально все. Все, как всегда, Андрюха.
– Ты все так же с Никой встречаешься?
– Если это можно назвать отношениями вообще. Она ждет ребенка, а у меня денег нет. То есть, совсем нет. Вот, плодим нищету.
– Да не вешай нос. Ты знаешь, жизнь – это синусоида…
– Мы что, на уроке геометрии?
– Э-э-э, жизнь – это волна, Медный. Иногда ты на ее гребне, иногда она тебя сбивает с ног. В общем, ты либо на коне, либо под конем.
– Да понял я твои аналогии. Только что-то я белых полос сосчитать на своем пути не могу, больно уж их много, – съязвил Егор.
– Так, брат, что-то не нравится мне все это. Хватит хандрить. Бери ноги в руки – и вперед!