Опиум. За мгновения до...#1 - стр. 34
- Да, смогу. А что, намечается мероприятие?
- Да. Сегодня мы с Дэвидом хотим… - осекается. - В общем, не важно. Узнаешь за ужином.
Наряду с множеством пластиковых боксов, набитых овощами и фруктами, мои руки вытягивают две упаковки мужского белья. Men boxers – говорится на коробках с синими трусами двух разных размеров. Если те, что побольше, для Дэвида, то кому предназначаются те, что меньше?
- Ма! Ты что?! Трусы ему покупаешь?
- Кому «ему»? – спокойно уточняет. – Своему мужу или своему сыну?
И в первый раз, замечу, я игнорирую её терминологию:
- Дамиену!
- Да, покупаю. А что в этом неправильного? Кто-то же должен о нём заботиться!
- Думаю, о его потребностях очень хорошо пекутся там, где он ночует!
Это был неосторожный выпад. Хорошо, что предмета обсуждения не было дома, иначе меня совершенно точно обвинили бы в ревности. Беспочвенно! Беспочвенно?
- Запомни дочь: никто и никогда не будет заботиться о нём лучше, чем мать!
- Да какая ты ему мать? - вскидываюсь.
- Какая есть! - рявкает в ответ.
- Ну да, - говорю, - если сравнивать со мной, то для него ты - действительно мать!
- Ева! Опять ты за своё! - шипит. – В девицу вымахала, грудь отрастила, а ума, я смотрю, так и не набралась!
Это грубо. Обидно и незаслуженно. Но я никогда не признаюсь в этом вслух.
- Ты перегибаешь палку со своей заботой, - отвечаю, призвав всё спокойствие Космоса.
- Я делаю то, что считаю нужным! И не тебе указывать, как мне поступать!
Спустя пару минут добавляет:
- Кроме того, у нас сегодня гости и очень важный вечер. Сделай над собой усилие, будь раз в жизни «милой» - прикуси язык!
- Как мне тогда есть?
Один многозначительный взгляд объясняет мне, как именно, и не оставляет желания продолжать дискуссию.
- На кухне справлюсь сама. Найди что-нибудь поприличнее из одежды и сними уже эти джинсы, наконец!
Когда дверь в холл открылась и явила «гостей», я едва не подавилась собственным языком, тем самым, который мне было велено прикусить.
- Энни, ты обворожительна, прекрасна, как никогда! – самозабвенно поёт гостья.
- О, спасибо детка! Знаешь, голубой тебе к лицу – в нём ты похожа на ангела! Да ты и есть ангел… Ева, это Мелания – любимая девушка Дамиена! – представляет её маман.
- Оу… - успевает выдавить Мегера и тут же нацепляет приторную улыбочку.
- Мы знакомы, - отрубаю, чтобы не протягивать руку.
- Да-да, Энни, мы уже встречались … в школе. Дамиен, что же ты не сказал, что Ева – твоя сестра?
Слишком много чести.
- Ты не спрашивала, - отвечает братец, запихивая руки в карманы.
Нужно отметить, белая рубашка ему к лицу. И это впервые в жизни, когда я вижу брата одетым в нечто иное, нежели футболки. Он наклоняется над столом, чтобы украсть помидор черри из салатника, ткань на спине натягивается, и я чётко вижу очертания его татуировки.
- Гм-гм, - напоминают мне о столь уважаемом в Канаде праве частной собственности.
Отрываюсь от лопаток, обтянутых белой рубашкой, чтобы упереться в испепеляющий взгляд:
- И всё же, как замечательно, Дамиен, что у тебя есть сестра! Это ведь означает, что и у меня теперь она тоже есть, не так ли?
Я не успеваю даже промычать, не то, что ответить:
- О, Мел! Ты чудо! - мать обнимает эту змею так, как не обнимала меня даже при встрече после аэропорта. - Единственное разумное существо в нашей семье, это ты, детка! Присаживайся поскорее. Это будет очень важный для всех нас вечер!