Операция «Трест». Расследование по вновь открывшимся обстоятельствам - стр. 5
На рубеже 20-х годов «Русская заграница» вошла в моду в Европе, а затем и по всему миру. Русские принесли в принявшие их страны артистизм, культуру, культ прекрасного, чего не смогли вытравить ни трагическое прошлое, ни убогое настоящее. В европейских столицах возникли, как грибы после дождя, русские рестораны. В Париже вскоре самыми модными стали русские заведения: «Chez Korniloff», «Cloches de Moscou», «Poisson d’Or»; в Берлине – «Медведь». Европейская публика, уставшая от войны, изнемогая от ностальгии по забытой светской жизни, рукоплескала русскому балету Дягилева, постановкам театров миниатюр «Летучая мышь» и «Синяя птица», казачьим хорам, не говоря уже о выступлениях Ф. Шаляпина, М. Побер, А. Вертинского, Ю. Морфесси, которые «делали кассу» в любом городе на обоих полушариях. А романс Н. Плевицкой «Замело тебя снегом, Россия» стал своего рода гимном «Русской заграницы». Книга последнего атамана Войска Донского генерала П. Краснова «От Двуглавого Орла к красному знамени» достигла в течение нескольких лет рекорда по числу переводов и размеров тиража. Русский стиль «Стеклярюс» (расшивка платьев русским узором из стеклянного бисера) в европейской моде стала задавать великая княжна Мария Павловна младшая и её дом моделей «RITMIR». Под впечатлением русской моды, а также нового избранника – великого князя Дмитрия Павловича (родной брат В.К. Марии Павловны младшей) известный и признанный кутюрье Коко Шанель открыла новый эпатажный сезон своих коллекций «А-ля рюс».
Великая княжна Мария Павловна младшая и принц шведский Вильгельм 1908 г.
И всё же судьба русских (бывших подданных Российской империи) в изгнании всё более явственно приобретала трагической исход. И хотя в подавляющем большинстве это были представители некогда обеспеченных сословий, аристократии и царствующего дома, неоднократно бывавших в Европе, в новых условиях они не могли себя чувствовать там как дома. Их терпели, но этим вся благотворительность и милосердие ограничивались. Например, Франция потеряла в Первой мировой войне 1 300 000 мужчин, сотни тысяч инвалидов. Было разрушено 54 000 промышленных предприятий. И в то же время фабриканты боялись конкуренции со стороны немногочисленных русских, способных на квалифицированный труд, почему их увольняли первыми с рабочих мест, которое они заполучили с невероятным трудом.
Да. Это были не рабочие Путиловского или Мотовилихинского заводов и не железнодорожники-путейцы или металлурги. Устроиться же работниками умственного труда мешало отсутствие необходимого диплома. Но всё это не шло ни в какое сравнение с вопросом – как дать образование детям. Помнившие лучшие времена Императорской России, они не могли смириться с мыслью, что дети растут неучами, лишёнными возможности лучше обеспечить своё будущее. Иностранные учебные заведения, прежде всего в Праге и в Вене, по мере возможностей оказывали посильную помощь, и русской молодёжи было кого благодарить[9].
И выход отчасти был найден благодаря бывшему хозяину бакинских нефтепромыслов, основателю нефтяного гиганта «Роял Датч Шелл», ярого врага большевиков – Генри Детердингу. Вообще-то, не столько ему, сколько его жене Лидии Павловне Детердинг (княжне Кудеяровой-Багратуни), потомственной донской казачке (когда молодая Лидия выступала на сцене, её, по воспоминаниям современников, и объявляли как «донская казачка»)