Операция «Шайтан» - стр. 2
Фёдор потянулся к сигарете, лежавшей на блюдечке, но от нее остался один фильтр, сгорела. Пачка «Столичных» пустая, вторая – тоже. В кармане гимнастерки осталась пачка «Охотничьих» сигарет без фильтра. Прикурил, табак хороший, просушенный, глубоко затянулся – и на сердце легче стало.
Спать не хотелось. Даже несмотря на то что последние двое суток он толком и не отдыхал. Их взвод сопровождал в кишлак Камари несколько машин с продуктами, керосином и одеждой. Ночевали у своих, на блокпосте. А сегодня утром, когда готовились к возвращению в дивизию, услышали пальбу в кишлаке. Вести ее могли только душманы.
Не слушая уговоров командира «блока» не лезть туда, Фёдор, оставив грузовики, на пяти БМП решил прорваться к кишлаку двумя колоннами. Пыль, поднимавшаяся за машинами, выдала приближение шурави… И «духи» сразу ушли, исчезли. Жители молчали, спрятав убитых, если они, конечно, были. А может, и душманов?..
Что говорить, для афганцев этот кишлак – яблоко раздора. В нем родился нынешний президент Афганистана Бабрак Кармаль – кость в горле для исламских партий. Сколько раз они уничтожали его родное гнездо, а кишлак снова возрождался, восстанавливался и – жил.
…Сигарета выкурилась быстро, и заметил это Фёдор только после того, как она начала обжигать пальцы. Потянулся за второй и замер: со следующей фотографии на него смотрел худощавый, черноволосый афганец Наджибулла. Да-да, Наджибулла, старший капитан из афганской милиции – Царандоя[2], хорошо говоривший на русском языке. Его рота частенько ходила вместе с взводом Фёдора по Дех-Сабзским и Пагманским дорогам, иногда в засадах вместе участвовали. Не раз Наджибулла его угощал пловом, но, что интересно, об этом человеке Фёдор так ничего и не узнал. Бывает же!
«Ну что, Наджибулла, видно, не удастся нам с тобой попрощаться. Может, как-нибудь жизнь еще сведет нас. Кончится война, в гости к тебе обязательно приеду. Знать бы, где тебя искать…»
Толщина стопки фотографий, лежавших справа от Фёдора, потихонечку убывала, и постепенно возрастала та, что слева, куда он откладывал просмотренные снимки.
…К храпу молодого лейтенанта добавился тенор прапорщика Славина. Сколько с ним, старшиной роты, прошагал Фёдор бок о бок – года полтора?.. Да, классный он мужик, никогда солдат не оставлял без еды, следил за состоянием обмундирования, которое после нескольких «боевых» ремонту, как правило, уже не подлежало. Менял сразу, без разговоров. А перед прошлым выходом на «боевое» принес в командирский БМП два ящика стеклянных банок с вареным картофелем. Фёдор даже не знал, что такие овощные «компоты» бывают. Больше привыкли к картофельной муке, которую повара в столовой разводили водой и получался первоклассный клейстер.
Да уж, но объедались они с солдатами той картошкой недолго. Второй ящик подарили жителям одного из кишлаков, еще в придачу с тушенкой. Из-за жалости?.. Да об этом как-то и не думалось. Душманы в последнее время начали звереть в их районе, как и в соседних. Два «блока» в Дех-Сабзском уезде из минометов обстреляли, в кишлаке у перевала убили двух учительниц-студенток, секретаря НДПА[3].
Фёдор встал, прошел к своей тумбочке, нащупал в ящике пачку с чаем «№ 36» и вернулся с ней к столу. Кипятильник быстро нагрел воду в железной кружке, черные листики чая, брошенные в кипяток, начали оседать, оставляя за собой темно-коричневые разводы.