Операция «Северные потоки» - стр. 23
– Это правильно, не повредит, – согласился Плотников. – Не упустить бы его.
– Не знаю, как вы отнесетесь… – замялся Ермилов. – Я тут провел некоторые страховочные мероприятия.
Он рассказал о финте с Богдановым и о его связях в крымской полиции. Плотников помолчал, то ли собираясь отчитать Ермилова, то ли прикидывая, будет ли польза.
– Шатко, – наконец заключил он. – Максимум чего удастся добиться – он станет на какое-то время невыездной. Но заговорит ли. Большой вопрос. Ты помнишь, надеюсь, чем мы занимались перед отъездом?
Ермилов вздохнул. Контрразведчики из английского отдела с началом СВО передали кое-какую информацию по линии ДВКР. Были замечены контакты английских дипломатов с людьми, один из которых во время последующей разработки был задержан и выявлены его контакты с ГУР МОУ. Оперативников ДВКР допустили на допросы этого типа. Ермилов пару раз присутствовал в допросной «Лефортово».
Сейчас, в кабинете Управления в Севастополе, он сразу вспомнил ту тяжелую гнетущую обстановку допросной.
…Лето, жара, лето на фоне войны, кровавой, решительной, назревшей страшным зловонным гнойником, который вскрывают огнедышащим скальпелем в виде «Солнцепеков» и русской ярости, пламенеющей справедливостью, которая жжет и требует воплощения на деле, на фронте, пролегшем по исконно русским землям. Землям, охваченным глупостью и фашистским мороком и националистскими амбициями.
Глядя на Евгения Трошина, связавшегося с гуровцами через соцсети, чтобы помогать врагам, Ермилов думал: «Нет уж, это не братья и не гражданская война! Брат не возьмет оружие и не пойдет убивать твоих детей, женщин и стариков, если он, конечно, не Каин. Без исключений не бывает правил. Но нам таких братьев не нужно».
Трошин талдычил, что не готовился к диверсиям. Он обычный наблюдатель. Шпион, если хотите. Смотрел, фотографировал, запоминал, записывал. Про связи с английскими «дипломатами»-разведчиками из MI6 ни слова. Показывали ему и фотографии, где он запечатлен с Микки Майлзом – сотрудником посольства Великобритании в России, установленным разведчиком MI6, работающим под прикрытием должности политического отдела. «Не знаю, не помню», – таков был ответ. Доводы следователя, что глупо отпираться от очевидного, не действовали.
– Что-то поменялось? – спросил Ермилов у Плотникова. – Понял, что сядет надолго, и развязался язык? Признал связь с английской разведкой?
– Мечтатель ты, Олег Константиныч! Нет, его признание повлечет за собой дополнительную статью. Фото без записи разговора – доказательство связи со спецслужбами противника слабенькое, не для суда. Раз сразу его нахрапом взять не удалось, то в дальнейшем он вряд ли расколется, если не будет дополнительных фактов. Да и адвокаты ему в уши дуют. Тебе ведь это знакомо? – намекая на жену Ермилова адвокатессу Людмилу Короткову, спросил Плотников. – Короче. Выдал он контакт в Севастополе, с которым по наводке ГУР МО встречался в Краснодарском крае. Сам выезжать в Крым тогда не решился, опасался, что это помешает ему потом скрыться на Украине. Этот контакт отработали местные товарищи по нашей наводке. Взяли предателя, но, по-моему, поторопились. Всю цепочку не выцепили. Один агент еще не дождь… Помнишь, как в песенке? «Одна дождинка еще не дождь, одна снежинка еще не снег». Мне бы хотелось, чтобы ты передопросил этого Стеценко так, как ты умеешь. Нам нужна их связь с англичанами. Пока информацию о его задержании мы придерживаем.