Операция «РЫ», и другие приключения капитана дальнего плавания Гурова - стр. 19
– Не заводится?
– Искры нема…
– И зачем такое барахло надо было брать?
– Так ведь даром отдают – всего за семьсот баксов!
– А мы за сколько можем продать, если сделаешь?
– Баксов за тысячу – тыщу двести. Надо другой трамблер и свечи на толчке пошукать подешевле.
– Сколько надо?
– Думаю, в тридцать баксов уложимся. Двести семьдесят – пятьсот заработаем однозначно.
– А кто владелец?
– Морячок из загранки. Вернется через два месяца.
– Нормально, Миша. Занимайся! А охранник где? – капитан только сейчас осознал, что кого-то явно не хватает.
– В будке сидит, студент. К сессии готовится.
Капитан подошел к домику, именуемому почему-то всеми “будкой”. “Нормальный домик, и чего он им не нравится? – подумал Гуров. – Конечно, можно было и покруче, в евростиле… Но денег ма… И этот сойдет!"
Капитан дернул на себя ручку двери. Дверь не поддавалась. Тогда он дернул посильнее. Бесполезно! Капитан прислушался и уловил мужской, временами захлебывающийся храп. Он решительно и быстро обошел домик, подошел к окошку, через которое выдавались продаваемые на стоянке новые автозапчасти и моторное масло. Сначала шепотом – “Всем кто спит…” —, а затем громко капитан проорал: “Встать!"
Пухлый распаренный рот студента все еще продолжал издавать звуки булькающей серенады: “Бухр, будр, буль…” На помятом покрасневшем лице отпечатались какие-то формулы дифференциального исчисления из учебника по высшей математике, из чего Гуров извлек вывод: студент учится на первом курсе.
От неожиданности охранник вскочил вместе со столом и, стоя навытяжку перед начальником, продолжал держать стол на весу. Капитан обеими руками нажал на стол, и тот с грохотом рухнул на пол, после чего капитан изобразил движение, означающее словесно: “Вам нечего сказать!” В ответ прозвучало совсем противоположное:
– А я не спал!
Капитан, не ожидавший такой наглости и вспомнивший что-то подобное из собственной студенческой жизни, залился смехом. Как бывало в подобных случаях и раньше, смеялся он долго и смачно. Прохожие обычно останавливались и судачили на его счет: “Шизик, наверное!” или “Такой большой и такой дурной!”, затем незаметно для себя сами начинали заражаться смехом. Студент не врубился, то есть не понял первопричины капитанского смеха. Он осмотрел себя и, не найдя изъянов, вытаращился на Гурова. Лицо студента стало подергиваться, затем появились ямочки и крупные кривые зубы. Вскоре и он заржал своим специфическим смехом с баском. Вдоволь насмеявшись, капитан произнес:
– Студент! Ты же не на лекции, а я не преподаватель высшей математики, чтоб тебя прихватывать. Ну, точно, как мы когда-то! Тебя будит преподаватель, а ты ему с ходу: “А я не спал!” И вроде как ты уже и не виноват. Но это в институте, – сурово продолжил капитан. – На работе, тем более, охранной, твой храп распугает всех наших клиентов. Это в качестве шутки. А серьезно – в следующий раз я выгоню тебя взашей! Понял?
– Как не понять, Иван Иваныч! Виноват, исправлюсь.
– А где второй охранник? – поинтересовался капитан.
– На территории. Где-то…
– Там, кроме Миши, никого нет! Блин! За что только я деньги вам плачу?
– Этого больше не повториться! – оправдывался за обоих охранник.
– Понимаешь, Гена, я и так взял тебя только из уважения к твоему отцу, с которым мы вместе рыбачили лет двадцать назад в Гвинее-Бисау.