Опера вызывали?! - стр. 22
– Спасибо, – сухо поблагодарил девушку и покосился на взъерошенную пельмешку.
– Макс, ты разве не на смене? – приподняв брови, невинно поинтересовался я, краем глаза замечая диверсию, совершавшуюся моей пельмешкой.
Она ловко стырила наручники со столешницы и спрятала под стол. Да моя ж ты оригинальная!
– Обед, – зло отчеканил сослуживец и тут же выругался, когда зазвонил его телефон.
– Кушай, Лилечка, набирайся сил, тебе еще подвиги для меня думать! – наставительно заметил я, подвигая к ней тарелку.
– Голодным лучше думается! – гордо отрезала она и потянулась к кружке с чаем.
– Простите мне мою невоспитанность, прекрасная леди, совсем забыл познакомить вас со своим оруженосцем. Роман! Ромыч, этот прекрасный цветочек – Лиля. Будущий генеральный прокурор.
– Очень приятно! – так фыркнула Цветочек, что всем присутствующим стало понятно – врет!
– Мне нужно идти! – закончив разговор, отчеканил Макс. – Лиля, тебя проводить?
Он сделал лицо кирпичом, явно недовольный ситуацией. Но позорился до конца.
– Я провожу, – елейно улыбнулся я, перетягивая внимание на себя, – не видишь, я тут подвиги готовлюсь совершать!
– Лиля, я позвоню! – пообещал он напоследок.
Эта коза согласно кивнула, поджала губы и опустила голову. Что-то мне подсказывало, что Макс если и дозвонится, то точно не до Цветочка.
Коллега ушел, недовольно зыркая, Ромыч быстро доел и поскакал домой, к жене, оставив меня с пельмешкой наедине.
– Мне тоже нужно домой, – скромно потупив глазки, сообщила она.
– Так давай отвезу. Моя карета в твоем распоряжении.
– Хорошо, – покладисто согласилась она.
Я отвернулся, чтобы позвать официантку, ожидая действий от пельмешки. И угадал. Она ловко схватила мое запястье, защелкнула браслет наручников и обалдело захлопала глазами, когда второй браслет я молниеносно застегнул на ней…
Попалась!
Глава 9
Лиля
Пока я обалдело хлопала глазами, глядя на свое запястье, а ко мне из-за угла несся инсульт с распростертыми объятиями, опер довольно ухмыльнулся и пропел:
– Цветочек!
– Ты… ты… очумел? – налетела я на него.
– Я? Нет! – лицо Громова светилось от удовольствия, – пельмешка, признавайся, бяку задумала, да? Хотела меня к стулу приковать и смыться? Ай-яй-яй, плохая девочка!
– Немедленно отстегни меня! – прошипела я.
– Не могу, – захлопал длинными ресницами оперуполномоченный, – ключей нет!
– Почему ты носишь наручники без ключей? – рявкнула я.
– Потому что не планировал ими пользоваться, – покорно объяснил наглец, – кто же знал, что ты у меня такая коварная окажешься.
– Пошли в отделение!
– Нельзя, – Громов посмотрел в потолок и свободной рукой почесал затылок.
– Почему?
У меня оба глаза начали дергаться в такт.
– Выходной у меня, – пояснило наглое оперуполномоченное лицо, по которому очень хотелось съездить чем-нибудь тяжелым.
– Отмени!
– Это будет считаться вторым подвигом, да, пельмешка?
– Не зови меня так! – взвилась я.
– Еще один подвиг в мою копилку, – подмигнул опер, – слушай, я так до вечера все двенадцать выполню, и пойдем на свидание, да, Цветочек?
Я вдруг поняла, что хитрожопость у опера прокачана до тысячного уровня. Он же невозмутимо смотрел в потолок, ожидая моей реакции и, кажется, получал от ситуации удовольствие.
– Опер, расстегни наручники, и я засчитаю это твоим вторым подвигом, – зло прошипела я.