Опер. Девочка на спор - стр. 34
Принимаю быстрый душ, смывая с себя пот. Вытираюсь, бросаю полотенце на пол и голая возвращаюсь в комнату. Открываю окна настежь, впуская в спальню ночную прохладу. Она касается кожи, проходит по ней мурашками, высушивая оставшуюся влагу.
Закрыв глаза и откинув назад голову, стою и глубоко дышу, слушая круглосуточный гул большого города.
Становится легче. Нахожу сигареты на подоконнике. Тонкие, с кнопкой. Прикуриваю, надавив на фильтр и глубоко втягивая в себя ментоловый дым. Он холодком обволакивает горло и спускается в легкие.
Пальцы уже почти не дрожат, и в голове прояснилось. Спать больше не хочу. Боюсь снова утонуть в пугающей темноте. Затушив сигарету в пепельнице, закрываю окно, оставив его в режиме проветривания. Мне нравится прохлада в спальне. И пахнет вкусно: весной, городом, дымом.
Накинув на плечи тонкий халат, завязываю его на талии и сажусь за стол, усыпанный карандашами. Беру чистый лист, делаю первые штрихи, еще не зная, что выйдет в конце.
Парк без названия, просто фантазия. Высокие тополя, дорожка, пара скамеек. И по дорожке идет мужчина. Спиной ко мне. Хотела лицо, напрягалась, вспоминала, пыталась зацепиться за конкретный образ. Ничего. Снова лишь пугающий силуэт с уродливыми руками и слишком большой тенью, упавшей ему же под ноги. А второй тенью я рисую силуэт поменьше, с длинными косами и почему-то одним бантом.
Долго смотрю на то, что получилось. Оглядываюсь. За окном светает.
— Пошли завтракать? — зову Тагира.
Ему два раза предлагать не надо. Он несется вперед меня, опять не рассчитав свои габариты на повороте и вписавшись в дверь ванной. Смеюсь над ним. Балбес. Никак не привыкнет к тому, что уже большой.
Садится посреди кухни и смотрит на меня как ни в чем не бывало.
Насыпаю ему корм. Себе делаю крепкий кофе и пару бутербродов с творожным сыром и свежим огурцом.
— Мне придется уйти, — говорю Тагиру, — но вечером, обещаю, мы с тобой обязательно побегаем.
А пока мне пора собираться к родителям. Еще одна пытка, которую надо пережить. Долго вожусь, перебирая свой немногочисленный гардероб. Переодеваюсь. Потом еще раз и еще, выискивая наиболее комфортный для себя вариант, но при этом подходящий для визита домой.
Смотрю на себя в большое зеркало, расположенное на стене в прихожей. Медленно веду расческой по волосам, пытаясь привыкнуть к морально тяжелому образу. Джинсы и короткая косуха сменились длинным платьем мягкого кремового цвета в словно выбитый на ткани мелкий цветок. Длинный полупрозрачный рукав заканчивается резинкой на запястьях. Круглое целомудренное декольте подчеркивается шнурком, завязанным на аккуратный бантик. Ткань свободно лежит на талии, лишь подчеркивая силуэт, и струится вниз свободной юбкой в пол.
Никакой косметики, никаких украшений. Если бы не мать и явившаяся в гости тетя Валя, не стала бы надевать платье, но семья многого обо мне не знает. Так всем будет лучше.
Нервно подергав себя за бантик на груди и подумав, а не надеть ли мне брюки прямо под платье, отметаю эту мысль и перестаю пялиться в зеркало на картинку, которую хочется стереть одним взмахом руки.
Капаю немного легких духов на запястья. Растираю, подношу к носу, вдыхая любимый водный аромат. Хоть что-то в этом образе будет настоящим.
И обувь. Конечно же, обувь. Плоская подошва, закрытый нос, чтобы в случае чего было удобно бежать или обороняться.