Опер. Девочка на спор - стр. 36
— Покажешь нам их работы? Я так люблю смотреть, как рисуют детки, — просит мама.
— Ну мам, я же приехала отдыхать. Давай не будем о работе, — прошу ее.
— Ива, у тебя кто-то есть? — начинается бесцеремонное вторжение тети Вали. — Мужчина, я имею в виду.
— Есть, — киваю ей. — Тагир.
— Тагир? — перекашивает тетю. — Кто он по национальности?
— О, его родственники давно перебрались сюда из США, — и даже совсем не лгу.
Стаффы действительно выведены именно там. Полное название породы — американский стаффордширский терьер
— Откуда тогда такое странное имя? Ну да бог с ним. А почему он не приехал с тобой? — продолжается допрос.
— Работа, — пожимаю плечами. — Это у меня выдался выходной.
— Работа, — вздыхает тетя Валя. — Девочка, а вы планируете свадьбу, внуков нам, в конце концов? Тебе уже двадцать пять. Еще пара лет, и современная гинекология запишет тебя в старородящие.
Крепче сжав фарфоровую чашечку с чаем, внутренне взрываюсь и растекаюсь кипятком. Какие, нахрен, дети?! Она серьезно? После того что случилось со мной в детстве, она действительно считает, что я задумываюсь о детях? Чтобы потом однажды такая вот тварь с членом между ног решила над ним или ней надругаться? Не-е-ет… Нет, черт возьми! Я не хочу рожать в мире, где существуют такие монстры. И не знаю, смогу ли. Если нет, это даже к лучшему.
— Ива, — до меня доносится голос папы.
Оглядываюсь, ищу в себе способность снова улыбаться.
Тетка ведь все знает. Но основной удар приняли на себя родители. У мамы был долгий шок. Она отказывалась верить в случившееся и пыталась жить, будто ничего не произошло. Потом был откат. Страшные истерики по ночам. Крики, лекарства, кардиологи, психологи.
Когда ее отпустило, она решила лепить мою жизнь с нуля. Вся семья сменила фамилию, мы окончательно перебрались в эту квартиру, я пошла в другую школу, художку. Именно мама хотела, чтобы я преподавала, как отец, и могла применять свой талант художницы. Поэтому у меня есть и легенда, и диплом.
Если она узнает, что я служу опером, гоняю на байке, курю и иногда пью что-то крепче кофе, ее сердце может не выдержать. Тринадцать лет назад оно стало сильно барахлить.
— Все хорошо, папа, — делаю пару глотков остывшего чая и беру печенье из вазочки. — Теть Валь, мы с Тагиром сами решим, когда окажемся готовы к детям, — мягко отвечаю тетке.
— Сами они решат! — закатывает она глаза. — Вижу, я как вы сами решаете? Сколько ты с ним встречаешься?
— Почти год, — прикидываю, когда забрала стаффа из питомника.
— Вот! — поднимает указательный палец. — Год, Ива. Целый год. Ни предложения, ни свадьбы. А потом что?
— А потом все будет хорошо, — залпом допиваю остатки чая. — Я никуда не тороплюсь.
— Хоть бы с семьей пришел познакомиться, — продолжает тарахтеть тетя Валя. — Что за мужики пошли!
Папа спасает меня, вспомнив смешной случай с кафедры. Потом они говорят о театре, современном кино. Я киваю и иногда поддакиваю, не слушая и половины беседы.
Домой удается вырваться только к вечеру. Нервы звенят. И, стянув с себя ненавистное платье, я надеваю такие комфортные джинсы с футболкой, кеды, забираю своего «жениха» на поводок и отправляюсь с ним на обещанную пробежку.
Завтра последний этап нашего с Максом батла. Я должна быть в форме. Сегодня обязательно надо выспаться. Как-нибудь. Проиграть нельзя. От этого слишком многое зависит.