Опасный любовник - стр. 10
Я никогда не видела Алексея в домашней или спортивной одежде. Он всегда, круглые сутки, в костюме и белой сорочке. Мне иногда казалось, что он в своём пиджаке и брюках спит.
– Папа, что это?! – верещала с нижнего этажа Мария.
Она взглядывала на меня испуганными круглыми глазами, рассматривая верёвки, прикреплённые к потолку.
– Маша! – по-шутовски строго отозвалась я, нагибаясь над перилами. – Почему ты в таком виде? Где макияж, причёска и платье?
– Прекрати, обезьянничать, – эхом донеслось снизу. – Папа! Что это?
– Это борьба со страхами, – невозмутимо ответил мой отчим, рассматривая качели, проверяя их на надёжность, дёрнул верёвки. – В цирке позаимствовал.
– И что? – продолжала бушевать Маша. – Сколько это будет висеть?
– Пока Ульяна не покачается над пропастью, – он поймал взглядом мои округляющееся глаза.
Я замерла, как изваяние.
Страх.
Теперь я поняла, почему Алексея боялись. Это было жутковато. Начнёшь здесь врать, когда даже сон рассказать нельзя.
Я отпрянула от перил, без улыбки посмотрела на отчима. А он улыбался. Казалось, по-доброму. Но так целеустремлённо, так жёстко было его желание лишить меня любых страхов, что я подумала, что старческий маразм имеет место быть.
– Дурдом какой-то! – крикнула нам Мария и ушла.
– Попробуешь? – спросил злой старик.
Он качнул качели. Они пролетели над лестничным пролётом почти до меня. Потом вернулись к рукам Алексея.
– А если мне завтра приснится радужный единорог? – я обошла кругом холл и подошла к ступенькам. Стояла выше старика, но это была иллюзия. Он возвышался и давил.
А ещё пугал.
– Придётся что-нибудь придумать, – улыбнулся Алексей и протянул мне руку.
Отказывать ему нельзя. Брыкаться, капризничать — чревато последствиями. Я даже не пыталась нащупать границу дозволенного. Хватило мне того, как он наказывал Машу.
Алексей заложил мою руку себе под локоть, и мы стали спускаться на первый этаж к завтраку. Прошли мимо натянутой страховочной сетки. Не удивлюсь, если на сетку он сбросил рабочего для проверки.
Бред какой-то!
Надо Машу подговорить, чтобы уломала отца снять это безобразие. Мне сна хватило, я над пропастью качаться на качелях не буду!
Хотя что Маша может?
У Алексея Владиславовича Фролова двенадцать детей. Минус один. Старший сын недавно погиб в автокатастрофе. С Каспером Алексей не дружит. Ещё два старших сына не живут в стране, потому что папа их выжил. Туда же отправились все мужья Марии. Первый, потому что не удовлетворял папиным представлениям о богатом мужчине. Второй был садистом. Ещё три сына жили в других городах России и старались с папой не встречаться никогда. Даша и младшая дочь Евгения, которая старше меня на пять лет, иногда наведывались, но только когда их Алексей приглашал. Они были замужем, и Алексей не всегда был рад их видеть. Два сына из серединки большого потомства, Данил и Дмитрий, работали на отца. И был ещё один ребёнок, о котором не принято говорить вслух. Юрочка, ему тридцать один год. Он инвалид с ДЦП. В доме не жил, но Алексей исправно оплачивал частную клинику и уход за своим сыном.
Из всей истории этой большой и недружной семьи можно было сделать только один вывод. Живёшь за папин счёт – полностью подчиняйся. Не хочешь подчиняться – уходи. А если папа злой, ещё и получишь пинка под зад так, что не встанешь.