Опасная связь - стр. 75
Детально прокручиваю в памяти наш телефонный разговор с Ильёй. Про цветы я ему нисколечко не соврала. С тяжёлым сердцем тогда оставила на морозе любимые ромашковые хризантемы. Такие красивые и желанные! Обиднее всего, что Илья решил, будто я специально это сделала, решив по новой его унизить. А я ведь подобной цели не преследовала и на самом деле очень расстроилась, что не смогу их взять по очевидным причинам.
– Сашка, подъём! – голос матери нарушает тишину молчаливого зимнего утра. Она раздвигает занавески в стороны, и комнату заливают лучи взбирающегося на небо солнца. Слишком яркие и нервирующие, но я даже не предпринимаю попытку отвернуться.
– Встаём. Слышишь? Не поняла… – чувствую, как она приседает на краешек кровати, а уже в следующую секунду ощущаю мамины нежные руки на своём лице. – Ты чего, Рыжик, плачешь?
– Живот болит, – лгу, медленно открывая глаза.
– А что такое, зай? – обеспокоенно на меня смотрит.
– Просто эти дни начались.
– И что, Саш, так сильно, до слёз болит? – гладит меня по голове.
Да, мам. Сильно болит. До слёз…
– Поехали к врачу, а?
– Мам, пожалуйста, не нужно поднимать панику на пустом месте. Просто дай мне ещё немного полежать, – натягиваю одеяло повыше. В данный момент больше всего на свете я хочу просто остаться наедине с собой.
– Сейчас принесу тебе таблетку и завтрак. Побудешь сегодня дома, напишу Элеоноре Андреевне, что ты плохо себя чувствуешь. Контрольных и тестов у вас сегодня нет. Так что, думаю, ничего страшного не произойдёт, если эту пятницу мы пропустим.
Знала бы она, какое чувство благодарности я испытываю. После бессонной ночи я вообще не в состоянии воспринимать учебный материал.
Целует меня в лоб и уходит на кухню. И всё время пока она там, я борюсь со своей совестью. С детства учили, что обманывать нехорошо, но, к сожалению, озвучить правду я не могу. Как и рассказать маме про Илью. Эту историю она точно не одобрит. Особенно её начало.
Илья…
Значит, в клубе отдыхал. Ясно. Решил поразвлечься, а чего нет? По большому счёту, сама виновата. Ни один нормальный парень не продолжил бы за мной ухаживать после всего, что произошло. А такой, как Паровозов, тем более.
Интересно, с кем же он вчера был? Неужели… делал с ней всё то же самое, что и со мной? Целовал, трогал и… Чёрт!
– Бедняжечка моя, тебя ещё и тошнит? – спрашивает мама, по-своему оценив выражение моего лица.
Конечно тошнит. Как представлю его с какой-нибудь девкой, так ещё сильней отчего-то рыдать хочется.
Забудь его, Сашка. Забудь! Всё!
Добилась, чего хотела.
– Давай-ка, покушай, дочка.
Принимаю сидячее положение, и она ставит мне на ноги поднос с любимыми сырными гренками.
– Спасибо тебе, мамуль, – обнимаю её крепко-крепко пять минут спустя.
– Полежи, милая. Я в салон смотаюсь, скоро буду дома. Если не успею к обеду, разогреешь себе суп и рагу.
– Занимайся своими делами, не переживай за меня.
– И кто тут у нас захворал? – доносится до нас голос отца.
– Привет, пап.
– Выглядит и правда неважно, – констатирует он, обращаясь к жене.
– Таблетку мы выпили, покушали. Отдохнёт – всё нормализуется.
Я под внимательным взглядом отца несколько тушуюсь, но стараюсь не подавать вида, что взволнована.
– Позанимайся хоть, чего просто так валяться в постели, – кивает на стопку книжек, оставленных на столе.