Опасная связь - стр. 53

– Санечка, золотко! Подъём, моя милая курочка! – воодушевлённый голос матери безжалостно врывается в мой дзен. – Сааашкааа!

Она сдёргивает покрывало одним резким движением.

– Ты изверг, – хныкаю, отползая к стене.

– Давай, Рыжик, мы уже опаздываем. А у кого-то, между прочим, первым уроком контрольная по физике!

– Из-за этой грёбаной физики я и не спала полночи! Будь она неладна!

– Ну-ка не выражайся! Вставай. Жду тебя на кухне через десять минут.

– Не жди, кашу я есть не буду, – морщусь, опуская ступни на пол. Холодно.

– Сегодня у нас творожная запеканка! – радует она, ускользая за дверь.

– О, отлично.

Через силу заставляю себя нырнуть в тапочки, покинуть маняще мягкую постельку и добраться до ванной комнаты. Чищу зубы, умываюсь, протираю лицо тоником и расчёсываю волосы, решив, что сегодня обойдусь совсем без макияжа. Во-первых, вообще лень заморачиваться, а во-вторых, времени итак уже ни на что не осталось.

Облачившись в школьную форму, выхожу к родителям на кухню. Отец по традиции читает газету, всё ещё отдавая предпочтение бумажной версии новостей. Мама, одетая в новый малиновый брючный костюм, суетится у плиты. Как всегда, ради нас, а не ради себя самой.

– Доброе утро, пап, – целую гладко выбритую щёку и сажусь напротив.

– Проснулась, соня?

– Кофе, чай, Саш? Хотя нет, стоп. Кофе тебе нельзя.

– Зачем тогда предлагать! – недовольно поджимаю губы. – Мозги совсем не варят, кофе пришлось бы очень кстати!

– Хочешь, какао организую? – хулиганским жестом взъерошивает мои волосы.

Рррр! Только блин причесала своё гнездо!

Вооружаюсь вилкой и молча жую запеканку. Пару минут спустя передо мной появляется кружка с дымящимся какао.

– Паш, оторвись уже от своего чтива. Всё остыло.

– Подожди, Жень.

Мама закатывает глаза, направляется к кофемашине и делает себе эспрессо.

– Я оплатила бронь на майские. Вылетаем тридцатого апреля из Шереметьево, – сообщает, встав у окна.

– Сиднюкова снимают с поста, хм… – сам с собой разговаривает папа.

Кто о чём.

– Ого. Вы это видели? – удивлённо произносит мама, отодвигая в сторону занавеску. – Сашка, иди-ка глянь.

– Ма, дай прожевать, – листаю ленту в телефоне.

Бондаренко выложил новые фотки с Купцовой. Гуляли на ВДНХ. Целовались. Только мне отчего-то совсем фиолетово. Не ёкает внутри совершенно. Спокойно отписавшись от аккаунта своей детской мечты, продолжаю завтракать.

– Обалдеть!

– Ну что там ещё? – бормочет отец, нехотя откладывая газету.

– Надо же, давно такого не видела. Как романтииично, – хихикает мама.

Папа поднимается с диванчика, поправляет домашние штаны на округлившемся животе и подходит к ней.

– Вот уроды! Да за такое в обезьянник сажать надо! – заводится он не на шутку.

– Перестань.

– Запись с камер поднять, найти этого недоразвитого и такой штраф впаять, чтоб мало не показалось!

– Паш, не будь таким ворчуном.

Переместившись к столу, по привычке начинают спорить, а я в свою очередь решаю посмотреть, что так взбесило моего батю. Встаю со стула, иду к окну и намереваюсь сделать глоток чудно пахнущего напитка. Да только тут же давлюсь, закашлявшись. Захожусь самым настоящим приступом. До асфиксии и слёз. Ещё и любимую кружку роняю на плитку, отчего та с громким «дзинь» разбивается на несколько частей.

– Санечка, ты чего, зай! – мама спешит ко мне на помощь. Пока я кашляю, гладит меня по плечу и с беспокойством заглядывает в лицо.