Опасная связь - стр. 11
– Ты здесь вырос? – подаёт голос мой навязчивый пассажир.
– Где, здесь? В поле? – уточняю насмешливо.
– В деревне, придурок, – раздражённо цокает язычком.
– Да, Рыжая. Я отсюда родом. И горжусь этим, – добавляю с наездом.
– У меня есть имя. Не в состоянии запомнить? – снова выходит из себя.
Ну точно оно. ПМС. Говорят, у баб на этом фоне капитально рвёт крышу.
– Чё, не нравится тебе у нас, рыжая москвичка? – намеренно игнорирую её выпад.
– Да пока не поняла... Глушь и глушь, – пожимает плечом, глядя в правое боковое зеркало.
– Глушь, – качаю головой. – Всё лучше, чем этот ваш загазованный и шумный муравейник! Ты вообще знаешь, какие у нас тут места зачётные? Красиво весной-летом, залюбуешься. Сосновый лес, карьер, речка, звёздное небо. Цветы кругом полянами, и птицы поют так, что уши закладывает. А у вас что? Бетон, душман, смог и вечные пробки?
– Как отчётливо чувствуется твоя любовь к малой родине и в противовес ей, ненависть к столице, – хмыкает она.
– Да потому что… Пока вы там небоскрёбы херачите, у нас школу и больницу закрывают. Людям работать негде, сечёшь?
– Печально.
– Тебе не понять, – отмахиваюсь раздражённо.
– А я всегда хотела жить у моря, – вдруг выдаёт, мечтательно вздыхая. – Тёплое солнышко, шум прибоя, горячий песок…
Занятно.
Непроизвольно задерживаю на девчонке заинтересованный и внимательный взгляд. Сидит себе, беззаботно улыбается своим мыслям, а я только при дневном свете замечаю на чистой бледной коже россыпь веснушек, эмигрирующих с носа на щёки.
– Конопушки и зимой бывают? – спрашиваю чисто из любопытства.
– Они на мне живут круглогодично, – тут же поджимает губы. – Терпеть их не могу…
– Почему это? – её реакция меня крайне забавляет.
– Потому что дефект! Не задавай глупые вопросы, Паровозов! – ершится, складывая руки на груди.
Дефект? Большего бреда в жизни не слышал. Ваще мордаху эти симпатичные пятнышки не портят.
– Что ему надо? – снова пялится в боковое зеркало.
За нами едет тачка. Очень знакомая тачка. Она то и дело приближается, но на обгон не идёт. Водила явно играется.
– Говнюк.
– Знаешь его?
– Черепанов, тупица, – усмехаюсь. – Нагреть на бабло нас хочет.
Его жиганка почти догоняет меня в зад. Опускаю стекло, высовываю руку и показываю ему средний палец.
– Очень по-взрослому!
– Урод. Держись, рыжая, – дёргаю руль влево и выжимаю тапку в пол, придавая лексусу желаемое ускорение.
Сашка, не успевшая среагировать, утыкается своим веснушчатым носом мне в колени.
– С ума сошёл? – возмущается, вставая.
– Ставлю на то, что они зажмут нас спереди. Им явно приглянулась тачка с московскими номерами.
– Чего? – таращится на меня испуганно, убирая назад непокорную рыжую гриву.
Ну так и есть. Перекрыли нам впереди дорогу. Сработали командой, что называется.
– Клоуны, – резко жму на тормоз. Достаю из кармана куртки сигареты и зажигалку. Чиркаю. Подкуриваю и жду, когда подвалит моя гопота.
– Сколько можно уже травиться? Вредно ведь! – ворчит недовольно.
– Не нуди, а? Ты же не неженка, – наклоняюсь к ней чуть ближе и нарочно выдыхаю дым прямо в лицо.
– Я надеюсь, они нас не пристрелят? – раздосадовано закатывая глазища, морщится и отворачивается.
– Я тебя умоляю! – фыркаю насмешливо. – Так… припугнуть рискнут. Решили, видимо, что москвич заплутал тут.
– И откуда только взялись? – хмурится, вздыхая.