Опасная близость - стр. 14

Но почему тогда на почте висит письмо о том, что деньги должны поступить до пятницы — или мой контракт не смогут продлить?

Звоню маме, кусаю губы от волнения.

— Мам, ты что-нибудь знаешь о том, почему папа не оплатил институт? Что-то с деньгами или это банковская ошибка?

Она всхлипывает в трубку, но вопросов не задает. Значит, всё прекрасно понимает. Её мои слова не возмущают, не удивляют. Мама в курсе того, что платеж не прошел.

— Дочь… Саш… папа очень любит тебя, но…

И тут я догадываюсь: он просто передумал платить. Сам. Никакой ошибки быть не может. Мой отец — человек, который соблюдает все сроки и никогда не забывал даже о мелком долге. Разумеется, он не запамятовал. Просто перехотел.

— В смысле?..

— Папа просто хочет помириться.

— Отменяя платеж по моей учебе?

— Он говорит, что ты должна прийти и пообщаться с ним, тогда он заплатит.

— Это шантаж.

— Это попытка помириться. Не спорь, Саш, лучше приезжай к нам, и сразу же получишь деньги. Папа устал, что ты от него бегаешь. Кстати, он сказал родственникам, чтобы они не помогали тебе финансово. Прости, но иначе нельзя.

Я слышу, как мама хлюпает носом, надеясь, что я сдамся и соглашусь на отцовские условия. Она выжидает, а мне нечего ей сказать.

Пойти домой — признать собственную никчемность. Прилюдно сообщить: да, я ничего не добилась и в критический момент бегу под крыло к папочке, чтобы он дал денежек на мои прихоти. Можно сколько угодно пыжиться, изображая самостоятельность, но если я вернусь к отцу — то растеряю остатки гордости. Стоит мне переступить порог дома, как я перестану себя уважать.

Мне срочно нужны деньги. Но я не попрошу их у отца.

Вешаю трубку, попросив маму не перезванивать мне.

Сумма не огромная, но солидная. Знала бы я, что всё так обернется, не стала бы поступать в престижный столичный университет, да ещё и на факультет международных финансов. Но перед первым курсом папа был категоричен:

— Никаких забытых богом ВУЗов. Моей дочери нужен самый лучший, иначе меня партнеры засмеют.

Мне спорить не хотелось. Что я понимала в восемнадцать лет, не заботясь о деньгах, всегда имея их на карточке в неограниченном доступе?

Теперь вот осознаю всю глубину собственного инфантилизма. Почти четыреста тысяч. Неподъемные деньги для обычной студентки. Можно взять в кредит… Только вот мне никто не даст его — потому что официально я не трудоустроена, а работаю по договору подряда. Я пишу Ритке, но у нее таких денег нет. Логично. Откуда бы им взяться?

Больше близких друзей у меня нет, кто мог бы безболезненно дать крупную сумму. Не идти же к богатеньким однокурсникам с мольбой о помощи. Они, конечно, не откажут, бабки у них водятся. Но потом по университету начнут обсуждать и меня, и мою бедность, и даже то, что я готова за крупную купюру на что угодно. Хотя это не так.

Неужели…

Мысль появляется простая и очевидная как никогда.

В моей жизни есть один человек, у которого деньги водятся и который раньше не боялся с ними расставаться.

Правда, сегодня я заявляла этому человеку, что плюну ему в кофе…

Насколько унизительно будет позвонить Богдану?

Или проще отчислиться?

***

Я не хочу набирать его номер. Мне мучительно больно даже касаться нужных кнопок.

Может быть, правильнее уйти из этого института? Перевестись где-нибудь, где будет проще, без завышенных ценников.