Оно нашло нас - стр. 14

– Тут… тут был дым. Весь дом был в густом дыму, – объясняю я, растерянно оглядываясь вокруг.

Брат сильнее сощуривает глаза:

– Нет здесь никакого огня. И дыма тоже. Иначе сработала бы пожарная тревога, верно?

Я поднимаю взгляд на маленький кружок детектора на потолке. Его огонёк мигает зелёным, показывая, что батарейки не разрядились, да и сирена молчит.

– Бессмыслица какая-то, – вырывается у меня. В горле всё ещё хрипит, а горький, пугающий запах дыма по-прежнему стоит в носу. – Ты в самом деле ничего не видел и не чувствовал запаха?

Дэн склоняет голову набок:

– Ничего. Извини.

Я сползаю по стене и оседаю на пол бесформенной кучей. Мне казалось, будто оказаться в большем недоумении, чем вчера ночью, невозможно, но я ошибалась. Сначала не возвращается Эверетт. Потом вдруг начинается гроза, а по всему кладбищу раздаётся вой. Теперь в моём доме происходит пожар, которого на самом деле нет. Каждое происшествие я представляю в виде отдельной заметки в записной книжке для расследований. Я воображаю, как вожу пальцем от одной к другой, смазывая свежие чернила в попытке найти во всём этом какой-то смысл. Только у меня не выходит.

– Скорее всего, это был сон, – решает Дэн, вручая мне стакан воды. – В смысле, я-то ничего не видел и не чувствовал. Если не считать заплесневелого контейнера с овощным соусом, который я только что нашёл на дальней полке.

Я морщу нос, глянув на холодильник:

– Гадость. И ничего мне не приснилось.

– Ну а как ещё ты это объяснишь? – фыркает Дэн.

Я откидываюсь на спинку стула, пожав плечами:

– Не знаю, но я не спала.

– Может, тогда стресс. Я слышал, от него какой только бред не творят. – Дэн сощуривает глаза: – Например, едва не доводят братьев до сердечного приступа, крича про пожары, которых нет.

Я смеюсь, хотя весёлого тут мало. Возможно, Дэн прав и дело в стрессе, но всё ощущалось так ярко. Так реально.

Скрип замка в задней двери возвращает меня к реальности, и мама с папой заходят в комнату. У них усталые лица, стали заметны морщины. Мама стянула волосы в съехавший набок пучок, и на ней та же одежда, что прошлой ночью, когда мы с Дэном вернулись с кладбища. Папа сдвинул очки для чтения на лоб, и пряди тёмных с проседью волос топорщатся вокруг стёкол, делая его похожим на безумного учёного.

Дэн вскакивает на ноги:

– Его нашли?

Мама открывает рот, собираясь ответить, но лишь издаёт долгий, болезненный выдох. Когда она наконец встречает наши взгляды, её губы плотно сжаты, будто она старается не заплакать.

– Боюсь, что нет, милый. Мне жаль. Полиция ищет изо всех сил, и сегодня отряд добровольцев начнёт обходить кладбище и окрестности.

Дэн снова оседает в кресле. Он выглядит потерянным.

– Но есть хоть какие-то зацепки? – спрашиваю я.

Папа выдвигает стул из-за стола и садится.

– Не особо. Во всяком случае, нам ничего подобного не рассказывали. Полицейским много о чём нельзя говорить, понимаешь?

Он проводит рукой по волосам, недовольно ворча, когда задевает очки и они падают на пол. Мама поднимает их, осматривает со всех сторон и кладёт на стол, не проронив ни слова. От этой пустоты я чувствую себя просто ужасно. Мы сидим на кухне и занимаемся обычными делами – пьём воду или поднимаем очки с пола, – а мальчика так и не могут найти. Я хочу сделать больше, чем это. Мне это просто необходимо.