Они возвращаются - стр. 16
– Да, ты прав. Ранее как-то не обращал внимания.
Николай пожимает плечами.
– Эй, товарищ санитар!
Уборщик останавливает неумолимое движение по палате:
– Чего тебе?
– Товарищ санитар, вы как метёте? Так же никто не метёт!
– Самый умный? – лицо санитара багровеет, – Помалкивай, давай, пока не зафиксировал. Буду я ещё всяких тупых шизиков слушать. Не нравится, как я мету, бери веник и давай сам, шуруй.
Высказавшись, презрительно окидывает взором нас с Николаем и продолжает «уборку».
Кореш же, получив отповедь, обращается ко мне:
– Видал! Точно не робот. Они на такое проявление высшей интеллектуальной деятельности просто не способны. Скорее всего, просто не хочет пылью дышать. А попробуй только не исполнить указание Каракурт – вот и «метёт».
И я соглашаюсь с проницательным соседом по койкам.
Ночь, когда палата по своему обыкновению наполняется скрипом, храпом и прочими «прелестями», долго ворочаюсь. Уснув прошлый раз в несуществующей норе, я странным образом прекрасно выспался и весь день чувствовал себя превосходно. И теперь, когда приступы сонливости накатывают удушливыми волнами, а сам Морфей ни в какую не идёт в гости, я, не дожидаясь приглашения от крысы, сам лезу под кровать к Кэпу.
Там, как оказалось, диспозиция вполне себе соответствует прошлой ночи – темнота, нависающая сверху экзистенциальная угроза, а впереди чёрная дыра таинственной норы. Только белого кролика не хватает. А впрочем… Мордочка крысы высовывается из мрака дыры и довольно шевелит усиками. Ну, чем не кролик? Такой же грызун. И я лезу вослед…
…
Перешагивая высокий порожек кают-компании, запинаюсь – за столиком одиноко сидит наш старший штурман Арахна, брезгливо ковыряя ложечкой в чашке. Я же, грубо нарушая вековые традиции корабельного люда, столбом встаю посреди прохода. Что за… В течение всего межзвёздного перехода, занимающего с десяток корабельных месяцев, члены экипажа, за исключением механика, по регламенту плавают ледышками в индивидуальных ваннах криосна и зрят холодные видения…
Автоматизация на новейших кораблях сверхдальних перевозок достигла такого совершенства, что от когда-то многочисленного клана механиков и трюмных машинистов стали отказываться, оставляя лишь одного представителя – и за слесаря, и за механика, и за специалиста по крио-системам, и в довесок надсмотрщиком за роботами. Вот только наш рудовоз был далеко не современным, да к тому же без излишков и так весьма капризной автоматики. Но весёлая братия механиков на всех кораблях Компании, в свете последних достижений прогресса и по воле неумолимой администрации, пошла под «нож». В общем, один я на нашей лайбе – и кузнец, и жнец, и на дуде игрец… Грёбаный параллакс! И когда корабль идёт в глубоком космосе, я остаюсь единственным и полновластным хозяином всего внутреннего пространства корабля. Но только лишь до пробуждения кого-либо из старших по званию в случае нештатной ситуации…
– Не стой в проходе, – разрушает трагизм театральной паузы Арахна.
Голос. Я вздрагиваю. Лишь киваю головой в ответ и слепо делаю пару шагов, не совсем понимая, что происходит.
– Сядь, чего замер столбом? – штурман кивает на место рядом с собой, – Совсем свихнулся в своем "Аду".
– Свихнёшься тут, – подумалось мне.
И по-детски растерянно спрашиваю: