Она зомби - стр. 5
– А ведь я так любил тебя, Лика!
После этих слов, бутылка выпала из его дрожащей руки и, упав на бетонный пол разлетелась на осколки, покрыв ботинки и бесформенные затасканные джинсы мужчины мокрыми пятнами.
И тотчас же, словно в ответ на этот грохот где-то в дальнем конце коридора что-то глухо хлопнуло, будто упала на пол какая-то доска или коробка.
Мальчик испуганно вздрогнул и прислушался.
Все еще зажимая глаза ладонью, пребывавший в состоянии слезливого отчаяния мужчина, казалось, шум даже и не заметил.
– И к чему привела эта твоя свобода? К чему? Что ты теперь? Что?! – скорбно произнес он и, глядя при этом на придавленную стеллажом особь, презрительно сплюнул на пол: – Жалкое зрелище.
Лика после этих слов злобно зашипела и с силой заскребла по перекладинам стеллажа перемазанными запекшейся кровью руками. От ранее имевшегося ранения черная футболка с принтом чебурашки на груди и кофта ее порвались и пропитались бурыми, почти совсем черными, пятнами. Джинсы на колене от выстрела из дробовика также зияли дырами.
Особь тянула руки к этим двум живым: к мужчине и к мальчику, видя в них только лишь средство утоления голода, и тщетно пыталась высвободиться из-под навалившегося на нее громоздкого стеллажа.
В какой-то миг она дернулась чуть сильнее, стеллаж качнулся и чуть было не перевернулся на другой бок, но тут же вернулся на прежнее место, достаточно громко скрежетнув по бетону одним из металлических углов.
Электрический свет в коридоре от перепада напряжения моргнул.
– Дядя Вова, генератор, – тронув мужчину за руку, произнес мальчик.
– А знаешь, что ни делается все к лучшему, – не обратив никакого внимания на ребенка, неожиданно резко вдруг успокоился мужчина. – Помнишь, раньше так все говорили?! Еще до этой гребаной пандемии. Золотые были времена. Все наши те проблемы, как то: ипотеки, незаконные увольнения и поиски работы, и еще разные там санкции и специальные военные операции теперь по сравнению со всей этой хуйней кажутся такой пустяковой мелочью.
Он театрально вздохнул и продолжил:
– Просто теперь я уже совершенно точно буду знать, что ты никогда не будешь с кем-то другим. Хотя, при этом ты никогда уже не будешь и со мной…
Все еще пытаясь обратить внимание на шум в коридоре, мальчик снова похлопал мужчину по руке.
– А за пацана можешь не переживать, – опять же не обратив никакого внимания на эти его знаки, скорбно пообещал Лике мужчина. – Воспитаю как родного, сделаю из него настоящего мужика.
Он непроизвольно рыгнул или всхлипнул, что по звуку было почти одно и то же, после чего снова закрыл глаза ладонью и жалобно произнес:
– Вот зачем я сейчас разговариваю с тобой? Ты же все равно ни черта не понимаешь. Ни единого моего слова. И ты даже не можешь мне ничего ответить. Ведь ты же зомби!
– А знаешь, я почти все время разговариваю с тобой. И днем, и ночью. Но чаще, конечно, ночью. Только не думай, что я псих. Я здоровый. И физически, и психически. Просто это что-то совсем другое, что-то на уровне чувств… Но тебе это все равно не понять.
В полном, казалось, оцепенении он так и стоял так еще какое-то время, после чего снова принялся тереть глаза пальцами.
– Ладно, пора кончать со всем этим, – решительно произнес он, после чего добавил: – Это же ясно как белый день. Самое мерзкое на этом свете теперь именно то, что после смерти можно стать ходячим трупаком. Вместо обретенного вечного и достойного покоя бродить по улицам и разлагаться у всех на виду… Лично я, узнав, что превращаюсь в трупака, сразу же застрелился бы. Я не хотел бы такой участи. И никто, думаю, не хочет. И ты тоже не заслужила этого.