Он, она, они, или Отголоски - стр. 41

Он старался просто налюбоваться, как она заходится, теряя контроль. Благодаря ему. Рядом с ним. Для него… И насытиться этим.

«Нельзя так сразу!..» – убеждал он себя в собственных позывах и требованиях, удерживая себя сбоку. Потом вдруг почувствовал: Можно! Сам себе не поверил, но спутать не мог. Девочка выгнулась и оттолкнула его кисть, ускользая и пытаясь надышаться. Она старалась удержать его руку, рвавшуюся «в бой», к открытиям, но влажные ладошки соскальзывали, лишь поглаживая по загорелой волосатой коже, она все никак не могла дотянуться до запястья. Он готов был преодолеть что угодно, чтоб снова почувствовать этот толчёк.

– Тише, не бойся! Все, тш! – выдохнул он ей в шею, гуляя губами по подбородку и за ушком. Испугалась. Сама себя. Ого. – Саш, Сашенька, все… Тцц! Он откину её необъятные длинные волосы наверх, окунулся руками и лицом везде где сумел достать, и потихоньку сполз вниз.

– Нет!

– Тс!

Ему нужно было познакомиться с этой дверцей, чтоб понять, решиться войти туда. Удерживать силой пришлось лишь первые несколько секунд. Потом – лишь всхлипы. Не вызывавшие у него тревоги, наоборот. И остренькие пальчики ног у него на лопатках. Когда «фокус» повторился, он почти решился. Страх разрушить волшебство романтического вечера неудачей – окончательно затерялся в агонии чувственности – своей, и не только.

В этот момент он начисто забыл, как давно у него не было других. Любых других! Он забыл даже само слово такое – «другие».

Сам не понял, как оказался без всего лишнего. Все, никаких преград – ни внешних, ни в голове…

– Попробуем? – сам себе не веря и не находя в себе сил бояться, спросил он, понимая, что решения придется принимать самому. И стянул с неё ненужный последний обрывок ткани. Улегся на неё, обнял, вжал в себя, и принялся потираться о растревоженные местечки своим самым центральным центром всей своей вселенной, передавая ей свои эмоции. Она выгнулась, и сама поймала его, нанизалась. Он даже растерялся. Он планировал если и пробовать, то осторожно, мельчить, но она сама заехала на него почти сразмаху. И сама, кажется, удивилась.

– Оуф. Не может быть. Я подхожу тебе! Я подхожу тебе, да детка? Уф. Да! Давай. – Он приостановился, подхватил её поудобней навесу, и оставил её распоряжаться «балом», только чувствуя как она аккуратно пробует его. Изо всех сил стараясь вспомнить, что надо не забывать о самоконтроле. Особенно когда она стала подхныкивать – отрывисто, как в те первые 2 раза. Неее, только не так и не сейчас! От таких стимуляций, можно и свихнуться,

и доиграться. Не успел он подумать об этом, как почувствовал, как в него вливается эта судорога, впитыватся через кожу. Да ладно? Вот так вот? Вот-так-сразу? Девочка беззащитно вжалась в него, как ребенок, который просит утешения – чтоб пожалели, погладили по голове и успокоили.

– Маааленькая! Моя хорошая! Жарко, да? Все-все-все! Зайченочек, что ты дрожишь? – переведя дух и овладев немного собой, он теперь боролся с чувством вины: наверное, это ей это не очень теперь понравится: – потерпи еще минутку, ладно? – ему нужна буквально минутка. Буквально.

К счастью, в изголовье стоял наготове моток полотенчиков. Вчера тоже пригодился. Знал бы он вчера, как пригодится сегодня. Теперь он обтирал её живот, стараясь унять отголоски дрожи. Потом совсем без сил упал на нее сверху,