Он. Она. Другая - стр. 30
СПРАВКА: Во многих казахских, уйгурский, корейских семьях в нашей стране дети обращаются к родителям на "вы". Однако есть и более современные семьи, где родители не запрещают обращаться на "ты". По моим наблюдениям 50 на 50.
13. Глава 12. Когда ты меня разлюбил?
Сабина
Нажимаю на зеленую трубку в углу экрана. Ладонь потная, мокрая, едва удерживает телефон из-за дикого тремора. Подбородок тоже дрожит, а внутри плотный дым рассеивается, оставляя лишь пепелище на месте выжженного сердца. Он стоит за стеклом. По-прежнему высокий, красивый, холодный. Но не мой уже, а чужой. И вообще интересно: а он когда-нибудь был моим?
-Что? - непривычного жестко для нас обоих цежу я.
Таир даже замялся от такой внезапной перемены во мне. Нахмурился, зубы стиснул, аж скулы заострились, а желваки напряглись.
-Я вещи оставил в приемном покое. Сказали, скоро занесут вам. И с дежурным врачом поговорил. - хрипло предуупреждает.
-Неужели? А тебе не все равно разве? - удивляюсь холодно.
-Как Нафиса? - пропускает мои слова мимо ушей, а меня такая злость на него накрывает страшная, что хочется разбить окно.
-Отравление, интоксикация, обезвоживание.
-Можно увидеть ее?
-Нет.
-Почему?
-Потому что я так решила. Теперь все решения по ней буду принимать только я. Она моя.
-Она и моя дочь.
-Да? А где ты ходил, когда был ей нужен? Когда ее рвало еще дома и я звонила тебе без конца. А ты не брал! Когда ты должен был остаться здесь, а вместо этого повез сына и шлюху свою домой.
Он долго молчит, желваки ходят ходуном, взгляд из-под бровей тяжелый.
-Надира рассказала? - насупился Таир.
-Сама все слышала. Каждое слово, пока ты трусливо не выскочил на улицу.
-Я не уехал. Я был здесь, звонил тебе.
-Ты думал, я возьму, после того, что увидела?
Ему нечего ответить. Он снова замыкается. Наверное, думает, куда делась эта кроткая, влюбленная дура, которая ловила каждое мое слово и заглядывала мне в рот? А нет ее больше. Умерла она. Там, в приемном отделении. Брошенная в одиночестве с маленькой дочкой на руках.
-Прости, Сабин. Я хотел тебе раньше рассказать. Мне надо было сразу во всем признаться, - оправдывается он. - Но обстоятельства...
-Авария? Смерть родителей? Несчастная Сабина на грани нервного срыва? Ты ведь уже тогда с ней спал, да? - моргаю часто, чтобы прогнать предательские слезы.
-Сабина…
-Что Сабина? Ты думаешь я совсем дура наивная? Я все посчитала! Сколько твоему сыну? Год?
После короткого молчания он выдавливает:
-Одиннадцать месяцев.
-Она была беременна, когда мама с папой погибли, - судорожно вздыхаю. - Когда нашей дочери еще двух не было. Ты уже тогда спал с ней. А я…я даже ничего не заметила, хотя просила, просила твоей ласки. А она вся уходила на другую, да?
-Мне нечего сказать в оправдание. Да, у меня был роман. Недолгий, но был.
-Был? А сейчас у вас что, если она тебя называет милым? - сильно сжимаю трубку, еще чуть-чуть и она сломается в моих руках.
Его громкое молчание о многим говорит и на многое раскрывает глаза. Их роман не в прошлом, а в настоящем.
-Кто она?
Снова тишина.
-Кто?! - громко шиплю, боясь разбудить дочь. Несмотря на то, что я говорю тихо, горло дерет, будто ору дурниной.
-Мы вместе работали, - признается, опустив голову.
Дрожащими пальцами закрываю рот и беззвучно реву, неожиданно все сопоставив.