Он не отпустит - стр. 23
Медленно. И вот, пояс свисает с талии, а я продолжаю стоять, как заколдованная.
— Я сама, — прошептала я, но руки к застежкам не протянула.
— Нет. Могу ведь я поухаживать за своей девушкой. Раздевать тебя буду только я, — выдохнул Игнат мне в затылок.
Я едва сдержала стон.
Он не заставил меня повернуться к себе. И не обошел. Просто обнял со спины, и я, не выдержав, откинула голову на мужское плечо, позволяя Игнату вести в этом танце. Пальцы его пробежались по моей груди, я не должна бы ничего чувствовать, на мне слои одежды, но… я чувствую все. Каждое нажатие, каждое движение.
Он расстегнул пуговицу на моей груди, и спустился ниже, еще медленнее, чувственнее. Это уже пытка, сердце колотится, стучит в грудной клетке так, что руки дрожат от набата и манкости этой темноты, пропитанной возбуждением.
Игнат расстегнул пуговицу на талии, и провел ладонью к низу моего живота.
Это плохо закончится. Или хорошо…
Я с писком отскочила под хриплый мужской смешок, и быстро стянула с себя пальто. А Игнат, наконец, включил свет.
— Боишься? — довольно оскалился мужчина.
— Не дождешься. И… я серьезно, сегодня ничего не будет. Мне еще немного больно, — смутилась я под его взглядом, и протянула пальто. — Нужно подождать.
— Можем попробовать кое-что другое.
— Игнат, — рассмеялась я нервно, — ты только о сексе думаешь?
— О сексе с тобой, — он повесил нашу верхнюю одежду в шкаф, в один шаг наскочил на меня, и снова подхватил на руки. — Ты чертовски аппетитная, как можно не думать о том, как раздеть тебя?
— Пусти, дурной, — расхохоталась я, и засучила ладонями по его спине. — Игнат, ну хватит меня таскать!
— Притащил, — мир перевернулся, он усадил меня на диван, но не отпустил.
Отстранился на миг, рыкнул, сжал мои щеки пальцами, и впился жестким поцелуем в губы. Боже, ну что он творит? Я протестующе замычала в его губы, но оттолкнуть не смогла, впустила в рот его чуть шершавый, горячий язык, и несмело попробовала его.
Внизу живота тянет, лава разливается по телу огнем, я снова послушна мужским рукам, губам, подстраиваюсь под Игната. И… обнаруживаю себя лежащей под ним на диване с раздвинутыми ногами, между которых он и устроился.
— Нет, — покачала я головой. — Игнат, нужно подождать. Ты… если я откажу, ты пойдешь на сторону за сексом?
— Я не настолько озабоченный. Дьявол, — ругнулся он, и добавил несколько словечек покрепче. — Прости, малышка. Постараюсь не материться, не морщись. Просто не знаю, как от тебя оторваться. И не переживай, на сторону я не пойду. Смотрим фильм? — спросил он с неудовольствием.
— Что-то имеешь против кинематографа?
— Что-то имею против того, что ты не голая подо мной. Хм, я говорил, что не озабоченный? — коротко хохотнул Игнат, оттолкнулся на руках, и поднялся с меня. — Солгал. Не верь мне.
— Буду иметь в виду. Можем не смотреть фильм, а заняться чем-то другим. Кстати, — воодушевилась я, — завтра я иду в театр, представляешь?
— Зачем?
— Мой педагог замолвила за меня словечко, — я залезла с ногами на диван, и придвинулась к Игнату ближе — тянет, словно магнитом к нему. — Нина Васильевна раньше ругалась, что составов на постановки много. Говорила, что в её время было по одному составу, и так и должно быть. Так вот, скоро ставят «Спартак», набирают еще один состав, и если я покажу класс, то получу роль. Представляешь, возможно, даже главную!