Олег. Романтическая история о великом князе по мотивам русской летописи «Повесть временных лет» монаха Киево-Печерского монастыря преподобного Нестора-летописца - стр. 21
– А?.. – Ганна хотела спросить, но грек не дал.
– А твои подвески я ещё подержу, а аксамит, тут даже больше, тут почти двадцать пять локтей, ты заберёшь прямо сейчас… Подвески получишь через несколько дней.
Дней оказалось не несколько, а много, и Ганна уже не один раз посылала Свирьку, но златокузнец говорил только, что грека нет дома и что «как он сказал, значит, так и будет».
Олег мучил и не выходил из её головы.
С начала похода уже прошло несколько седмин, а она то видела его тонущим в Днепре, а то сидящим на вороном коне, на краю своего свежераспаханного огорода. Тогда перед самым походом она тайком наблюдала за князем и любовалась, но уже не мечтала – Олег оборвал её мечту на глазах, мечта разбилась о девку, о рабыню Василису.
Этого Олегу она не хотела простить.
Утонул ли Олег?..
Она кликнула Свирьку, чтобы та сбегала к златокузнецу, но неожиданно Свирька отодвинула полог, шагнула в сторону и пропустила в светёлку Тарасия.
– Насилу отыскал тебя, Ганна, какие тут узкие и кривые улочки у вас, разреши присесть?
Ганна почувствовала досаду и неловкость, мужа нету дома, и она не ждала мужчину, если это не родственник, и грека не ждала, ещё молва пойдёт! Грек не должен был заходить, а подождать у порога, Ганна сама могла к нему зайти или прислать ту же Свирьку.
– Прости, хозяйка, что нарушил ваш обычай, но я могу уйти…
– Уйди, нежданный человек… Мы сейчас придём вслед за тобой, – в сердцах ответила Ганна и кивнула на Свирьку.
Тарасий поклонился и положил на лавку свёрток.
Ганна стояла и ждала и, как только грек ушёл, выставила наперсницу.
Она развернула свёрток – внутри лежали подвески. Она смотрела, опасаясь обнаружить что-то новое, в руки не брала, чтобы чего не нарушить, но ничего не нашла и тут же кинулась за полог, Свирька стояла и подслушивала. Почувствовав, что делает что-то не то, Ганна распрямила спину и приняла важный вид.
– Иди за греком, только не обгони смотри! Когда он зайдет в дом, подожди немного и тогда зайди сама, скажи, что я сейчас приду, поняла?
Свирька кивнула, но не стронулась с места.
– Чего ждёшь? – нетерпеливо спросила Ганна.
Свирька вопросительно зыркнула на свёрток, лежащий на столе за спиной хозяйки.
– Чего тебе?.. Ты разве не поняла, что я тебе сказала? – закричала на неё Ганна, Свирька надула губы, повернулась и пошла из дома.
Ганна вернулась, немного подождала и тоже пошла.
Улица от пролившихся дождей раскисла так, что настильные деревянные мостовые плавали. Ганна подобрала подол и встала в растерянности – пройти даже немного и не загваздать платья нечего было и думать. Но можно было и не думать и никуда не ходить, а подождать, когда за несколько дней улица высохнет и станет возможно пройти, но Ганне не терпелось.
Она вернулась, кликнула дворового мальчишку и велела запрягать. Как только кобыла была запряжена, Ганна отправилась в кузню к греку.
В повозке Ганна с трудом пробиралась по хлябям. Под копытами и колёсами расползалась мостовая, и Ганна рисковала – кобыла могла опрокинуть повозку, и тогда было не миновать свалиться в грязь.
Киева гора стояла в цвету, и дожди и ливни, лившие несколько дней, и ветер не побили яблоневого и вишнёвого цвета, только покрыли лужи и землю белыми лепестками.
Сегодня в первый ясный день улица пустовала, никто не решился ломать ни ноги, ни колёса в этих хлябях, и даже не играли мальчишки, которым было всё равно, что бегать, что плавать. Из жидкой грязи торчали только уши и пятачки свиней.