Окрашенное портвейном (сборник) - стр. 23
– Выбор у тебя очень простой: или Бэллку послать куда подальше, или возвращение на родину.
– Действительно, что мы не можем себе позволить расслабиться? Взрослые люди, в конце концов. Меру знаем. Не фига изображать из себя руководителя. Знаем мы таких. – Петровичу явно не хотелось преждевременной встречи с родиной.
– Это точно. Меру мы знаем, – поддакнул я. – Доставай, пузырь.
– Что мою, будем пить?
– Не твою, а контрабандную. Доставай, а я пока закусон организую.
Когда мы уже закусывали копченой курицей, в купе вошла Бэлла Павловна.
– Кто вам позволил пить в поезде? Это же моральное разложение, – закудахтала она, как та курица, которой мы закусывали.
– Извиняемся Бэлла Павловна, что вас забыли спросить. Вы так долго отсутствовали, а мы ждать не могли. Надо было срочно контрабанду уничтожать, – меня слегка уже «повело», и хотелось поиздеваться.
– Садись, Бэллк, кончай выдрючиваться. Выпей пятьдесят грамм с нами за хорошую дорогу, – Петрович пришел в чувство и стал похожим, наконец, на самого себя. – Юрку правду говорит. Контрабанду уничтожаем. Садись, – повторил он приглашение.
– Да вы за такие штучки из партии вылетите, – продолжала она кипятиться. – Да, когда я расскажу…
– Не расскажете, – ответил я.
– Почему? – удивилась она.
– А потому, что, когда вас спросят, а, где вы были в тот момент, когда они водку пьянствовали? Как допустили такую политическую близорукость? Для чего вас поставили руководителем делегации? – я вошел в раж, и, наверное, стал похож на начальника, который распекает своих подчиненных.
– Скажу, что меня в купе не было, – она растерялась от моего наглого напора и такой схожести с начальником.
– Это не ответ коммуниста, Бэлла Павловна. Даже одного коммуниста должно быть всегда много. Он должен быть везде, как фруктовое желе, – последние слова непроизвольно получились в рифму.
– Садись, Бэлк, успокойся и выпей. Тебе же объяснили, уничтожаем контрабандную водку. Не уничтожим, ты, как соучастница пойдешь, – Петрович, наконец, полностью восстановился и вновь стал убедительно красноречив.
– Бэлла Павловна, вконец напуганная и сбитая с толку, уселась с Петровичем. Он налил ей полстакана. Она, словно на «автомате» поднесла его ко рту и залпом выпила.
– Вот и молодец, Сейчас сразу полегчает. Вот курочкой закуси, – суетился вокруг нее Петрович.
– С вами полегчает, – она уже окончательно сдалась.
– Полегчает, Бэлла Павловна. Как до мозгов дойдет, сразу полегчает, – успокоил я ее.
В общем, поездка до Софии удалась. Я вновь крепко и по – братски держал за плечи Петровича, который в такт поезду мотал головой над унитазом. Бэлла Павловна выставила три контрабандных бутылки, которые так же, как и Петрович надеялась на что-либо обменять. Я же, как человек, уже однократно бывавший за границей еще раз своим товарищам объяснил, к каким печальным последствиям может привести контрабанда. Тем более, что у них и без нас русской водки залейся. Бэлла Павловна плохо меня слушала, и, доставая бутылки, крикливо повизгивала: «Гулять, так гулять». И все пыталась меня ущипнуть за руку. Я терпеливо сносил ее заигрывания, но на провокацию не поддался. Для провокации с ее рожей водки было все же маловато. Переехав границу, пить перестали, чтобы привести в порядок изрядно потрепанные за дорогу лица развитого социализма.