Океан - стр. 4
Это такой русский «Ночной дозор», – и правда, рембрандтовские краски провсечивают в этой подробной и вместе цельной словесной живописи.
Память крови и предков, весь жизненный опыт русского человека, пылающая совесть – равноправные соавторы писателя, так и было задумано изначально. Они дополняют всё то, о чем говорит поэт между строк, новыми штрихами, звуками родной речи, неожиданными оттенками эмоций; делают стихотворную картину в воображении читателя кинематографически подробной, придают ей неповторимые черты.
В книге стихов «Юродивая» Елены Крюковой – наши идеалы, святые имена. Юродство героини этой своеобразной стиховой оратории совсем не ортодоксальное, не «приличное», не каноническое. Эта владычица юродивых говорит и делает что хочет, ориентируясь лишь на любовь и видя перед собой лишь одну ее, которая, по апостолу Павлу, и есть Бог.
Возможно, эта спорная этическая позиция, но ведь искусство – эстетика, а в корнях любой эстетики все равно прорастает народная могучая этика, как ни крути.
Удивительное сплетение исторических событий и отдельно взятой жизни юродивой Ксении, чистой души, человека светлого, сердечного и мужественного, словно бы говорит нам о том, что и мы можем отвлечься от быта и заглянуть в Бытие – далеко в прошлое и далеко в будущее. Зачем? Возможно, чтобы знать, к чему на самом деле мы идём.
Ольга Таир
Апология Эроса как оправдание бытия
Что сказать о поэзии Елены Крюковой?
О большой композиции «Империя чувств»?
Её огненный темперамент не всегда находит себе место под солнцем.
Или находит, но не под тем.
Её непросто читать, потому что совсем не просто добиться от неё её саму.
Любит историю, знает Священные книги… бесконечные ассоциации из её стихов можно черпать экскаватором.
Но рвётся только там, где тонко. А тонко у Крюковой там, где её могучий эротизм срывает с повода разумно сконструированных композиций, и он начинает яростно, громко говорить от себя. О себе.
Тут перегорает «дней связующая нить», лопаются коросты благих намерений, и красный густой поток медленной магмы меня берёт и влечёт.
Наконец-то берёт. Наконец-то влечёт. И увлекает.
Утягивает меня кровавый танец, утягивает почти насильно в дом дыма и Востока, в сажу тьмы, и сладка тогда мне эта неволя, ибо гипнотичен красный камень на грудях, ибо драгоценен и непорочен прорвавшийся звёздный ток поэзии Крюковой, будь то безумства сладострастия или тихие признания.
Борис Левит-Броун, Венеция
«Милости хочу, а не жертвы…»
Глядя на творческий лик Елены Крюковой, я думаю: сколько смертей и мученичеств надо пройти, чтобы снискать такую доброту! Через какие пещерные мраки преисподние проползти на карачках, чтобы стяжать такой свет! Какую благодать всечеловеческую заключать в себе, чтобы, живя в окружении нынешнего зла, в нынешнем канцерогенном мраке, являть собой исключительное, истинно женское, жертвенное, богоматеринское добро!