Охотники за памятью - стр. 20

Все, кроме Рихса. Хм, так вот в чём дело-то! А он, похоже, хитрый жук… Наплёл мне про то, что все будут ждать от вынырнувшего какой-никакой платы, чтобы я сам предложил ему помочь с этими досками! Ну, хитрюга! Впрочем, что возмущаться-то? Сам же считаю, что это справедливо. И, как только нарублю дров Литте, пойду в лодочную мастерскую и продолжу пилить этому хитрецу заготовки, как ни в чём не бывало. Пусть думает, что я его не раскусил. Вот ведь жук, ну и жук!..

Эх, а ведь это ещё безобидный обман. Такого, как я, тут любой легко может надурить, и с гораздо более серьёзными последствиями! Надо не зевать, за всеми следить, всё услышанное перепроверять… А как?

Знать бы – как. На везение полагаться. А что мне ещё остаётся, беспамятному и беспомощному?

Проснувшись после следующей «ночи», я открыл глаза, ничего не увидел и испугался. Ну да, я уже успел привыкнуть к тому, что постоянно светло, а тут вдруг спросонья неожиданно – темнота, только в окно немного оранжевого света пробивается. Наверное, фонари на площади. Вот и круг тьмы настал.

Выйдя в общую комнату, я, как обычно, позавтракал в одиночестве и не без опаски вышел на крыльцо. Деревня в темноте стала выглядеть как-то игрушечно: дома – будто нарисованные, сочно-оранжевый свет фонарей добавлял всему чёткости и ощущения нарочитой яркости, что ли. «Будто детская книжка с картинками», – промелькнула мысль.

Я направился к мастерской Рихса. Лодочник поприветствовал меня и взмахом топора указал на кучу недопиленных досок.

– Расскажи что-нибудь между делом, – попросил я, берясь за пилу. – Про деньги, например. А то мне надо их зарабатывать и с долгами рассчитываться, а я даже не знаю, какие они тут у вас.

Лодочник выдавал сведения кусками фраз между взмахами топора, но делал это непрерывно, и к завершению своего сегодняшнего задания по пилению досок я уже знал, что система денег тут весьма проста: есть золотой – он состоит из ста серебряных, серебряный в свою очередь состоит из ста медных. Деньги металлические, золотых во Мриге отродясь не видывали, а вот такие суммы в серебряных случалось привозить с ярмарки или отвозить туда. Например, староста два оборота назад покупал лошадь за восемь золотых – отвозил в Парспу целую кучу увесистых мешочков серебра и меди. Цены мне ещё предстояло изучить и сопоставить между собой, чтобы понять, что в этом мире ценится больше, а что – меньше; простая лодка, по словам Рихса, к примеру, стоила шестьдесят серебряных.

– Ну, если всё хорошо сложится, не пропадёшь, да и с долгами рассчитаешься без труда, – подытожил разговор лодочник. – Насколько я слышал, король хорошо платит за истребление «выползков» – за каждого по золотому.

«Сто серебряных, чуть больше чем полторы лодки», – пересчитал я. Вроде бы неплохо… Вот только вопрос: а как часто удаётся найти и убить выползка?

Да, и самому не помереть при этом. Хотя… Того, кто помрёт, размер награды волновать всё равно уже не будет.

Ладно, разберёмся. Куда деваться-то.

Очередное занятие у Танельса оказалось весьма интересным и плодотворным – в том смысле, что я не только выучил несколько настоящих боевых заклинаний, но и познал новый опыт: каковы ощущения при падении в обморок. Колдун привёл меня в чувство при помощи кружки воды на голову и противненького ехидного смеха, бодрившего не хуже, чем ледяная сырость за шиворотом. Я разозлился, стиснул зубы и сам себе поклялся больше сознание не терять. Танельс, с усмешкой глядя на мокрого и бледно-зелёного меня, видимо, сжалился и рассказал о способах накопления энергии для активации самых сильных заклинаний.