Охота на обаятельного дознавателя - стр. 22

Оставался чердак. Так было жарко, темно и пыльно. Пока я бродила от одного маленького окошечка к другому, нацепляла на себя паутины, обчихалась и пару раз едва не угодила в коварные мышеловки.

С каждым проверенным окном, с каждой обследованной щелью настроение у меня ухудшалось. Выхода не было. Сколько бы я ни толкала лапками невидимую преграду, сколько бы ни пыталась протиснуться в едва заметные отверстия под самой крышей — все бесполезно. Ошейник намертво привязал меня к этому дому.

Несолоно хлебавши я спустилась обратно на первый этаж. Эйла Варна ушла убираться в библиотеку, и мне, наконец, удалось тщательно обследовать гостиную.

— Это уже даже не смешно, — проворчала я, когда закончила исследовать последнее окно в гостиной.

Результата по-прежнему не было. Неисследованными оказались только комната Честера да кухня, запертая на ночь. Шансы быстро выбраться из этого ада таяли на глазах.

Я немного посидела в широком кресле, подумала, пытаясь понять, что упускаю. Потом попила из своей миски, брезгливо посматривая в сторону заветренного фарша, и отправилась проверять дом по второму кругу.

Должен быть выход! Должен!

***

Выхода не было…

Я всю ночь не смыкала глаз — бегала по дому в поисках лазейки и попытках снять проклятый ошейник. Мягкий, невесомый, но чертовски прочный. Как я только над ним ни билась. И лапками тянула — это вообще пустое занятие, и за гвоздь пыталась зацепить и перетереть — чуть не повесилась. Даже к свечке прикладывалась. Без толку. Только шерсть подпалила.

К утру нарисовалась еще одна внушительная проблема — я была голодна. Последний раз мне довелось ужинать дома в компании Лидии и Аниты. Два дня назад.

Щуплое тельце морана быстро исчерпало все свои запасы. Живот подвело и кололо, а в миске по-прежнему лежал лишь заветренный фарш. Такую гадость я категорически отказывалась есть и рано утром, как только открылась дверь в кухню, поспешила за едой.

Там вовсю кипела работа. Возле плиты ловко сновала внушительная повариха с красными натруженными руками, в накрахмаленном белоснежном переднике. А в углу, склонившись над тазом, кропотливо чистил картошку щуплый поваренок. Здесь же обнаружилась и домработница. Она сидела за столом и неторопливо потягивала кофе.

— Представляешь, Линка-то залетела от садовника, и теперь хочет за него замуж, а он сопротивляется.

Кто такая Линка и зачем она залетела от садовника, меня интересовало мало, а вот свежий хлеб, накрытый полотенцем, и целый шматок копченой лопатки, лежавший на краю стола, приводили в крайнее волнение. Если тихонько забраться по ящику и стащить его…

— Мя-а-а-у, — раздался протяжный возмущенный возглас откуда-то сверху.

Со шкафа на меня смотрел толстый полосатый кот. Зло смотрел, завистливо. Наверное, сам на мясо посягал и увидел во мне конкурента.

— Киса! — крякнула я, когда он спрыгнул со шкафа и, выгнув спину, стал приближаться ко мне.

Глаза, как плошки; шерсть дыбом. Подошел этот комок шерсти ко мне, как зашипел и лапой махнул — едва по носу не задел. Тут я поняла, что это для человека кошка — забавный питомец, а для морана вполне серьезный хищник. Уши прижала, начала пятиться и налетела на башню из кастрюль. Они с грохотом разлетелись по полу, а самая большая из них перевернулась и накрыла меня с головой. На шум тут же, громко топая, прибежала повариха.