Огнев на линии любви - стр. 9
– Сочувствую…
Я открываю дверь и пропускаю его в бокс. Здороваюсь с парнями из другого отделения. Наши еще не подошли.
Пересменка в восемь, я всегда приезжаю чуть раньше. Не люблю опаздывать. Люблю порядок во всем.
– Каску новую купил, Тох? – спрашивает Руслан, который водителем трудится.
– Купил.
Рассматриваю блестящий белоснежный шлем с длинной пелериной для защиты шеи и прозрачным козырьком. Почти полгода посылку из Америки ждал.
– Вау. «Галлет»? Это же мечта, Антох.
– Да какая мечта? – отмахиваюсь.
– Вот это да! Ты единственный, кто может потратить месячную зарплату на шлем, – ржет Саня.
– Я тебе давно говорю, – обращаюсь к нему недовольно, – бросай свой торговик. Хватит там в тетрис целыми днями играть и шпану гонять. Делом займись.
– Тебе легко говорить. У тебя мотоциклы, – злится друг.
Я усмехаюсь. Конечно, просто повезло.
В пожарную часть люди приходят не за деньгами. Это сто процентов. Столько энтузиастов под одной крышей я никогда не видел.
Есть такая профессия – Родину защищать. А есть профессия – оберегать мирное население от огня. И мы свое дело знаем. Сразу скажу, приживаются в МЧС не все. Работа специфическая: во-первых, требует сил и выносливости, во-вторых, морально сложная. Но уж если привык – ты здесь минимум на двадцать лет. До пенсии.
Мне двадцать восемь, и на службе – последние семь из них. Давно мог бы стать начальником караула. Только вот карьерный рост – не мое. Я хочу зарабатывать по-человечески, возиться с железками в гараже и заниматься любимым пожарным делом. Тем, чему меня когда-то научили и что я хорошо умею.
А еще хотелось бы жить в свое удовольствие, а не на лопате у начальства.
Я… совсем не амбициозный. С детства так повелось и осталось.
Рабочий день начинается неспеша.
Сразу готовлю амуницию для первого выезда. Штанины натягиваю на сапоги и складываю так, чтобы можно было быстро впрыгнуть, куртку оставляю на вешалке. Каску с подшлемником и огнеупорные краги – на крючки.
Смена в пожарной части ограничена строгим распорядком дня. Это только кажется, что мы спим да в телефонах зависаем. На посту ГЗДС в присутствии начальника караула проверяем дыхательные аппараты. Затем проверка пожарных единиц и оборудования, теоретические и практические занятия, если повезет – собранный командой небольшой спортзал.
– И че мне делать с Есей, Тох? – снова пристает Саня, разматывая рукав.
Я зависаю. Ни в одном распорядке дня почему-то не значится, что делать, если на любимую девушку друга третий день стоит.
– Прощения проси, – бурчу, сжимая зубы.
– А как?
Да, едрит-Мадрид! Всему учить надо!
– Букет ей купи, Саш. Конфет. Глобус. Линейку. Ручку с красной пастой. Не знаю, че она там у тебя любит?
А лучше купи кляп и трахни эту высокомерную сучку как следует… Это уж не советую. Про себя проговариваю. Думать о причинах подобной жадности нет желания.
Зародыш качает головой так, будто только осознал чудовищность своего поступка.
– Зая меня не простит…
Выглядит удрученным. Мне становится его жалко, несмотря на то что до чертиков смешно.
Ну какая из Файер Зая? Геенна она огненная! Два дня уже в печенках.
– На хера ты тогда так? Че тебе не хватало, Сань? – срываюсь.
– Бес попутал… Я, вообще, не хотел. Все само собой вышло…
– Ну ты мне-то не рассказывай, – рассекаю воздух ребром ладони. – Я не Есения. В басни эти не верю.